Он бежал следом за Перегудовым, который несся по лесу, не разбирая дороги. Итальянец очень боялся отстать от Дока. Один он заблудится, погибнет, пропадет.Скоро стало совсем темно, и Док немного сбавил шаг.Впереди шумел ручей. Перегудов выбрался из кустов, лег животом на камни, опустил голову в поток. Адриано упал рядом.— Не могу! Не могу! — сказал он, припадая к воде.— Лежи отдыхай. Воды, смотри, много не пей — идти тогда не сможешь.— Ты асасьен. Ты убить его!— Кого, парня? Да жив он, жив. Очухался давно. За ствол-то ему попадет, конечно. — Док усмехнулся.— Не надо бежать. Они ловить нас и убивать.— Это мы еще посмотрим, кто кого «убивать». Нам теперь только второй ствол добыть, и все — будем в шоколаде.— Ствол?— Да, вот такую хреновнику. — Перегудов поднял с камней автомат. — Ты хоть раз стрелял из такой штуки?— Такой? Нет. Пистолет много раз. Автомат — один раз.— Ничего, быстро научишься. Тут большого умения не надо.Адриано снова хотел припасть к воде, но Перегудов ему не дал — рывком поднял с камней и указал пальцем на противоположную сторону ручья.— Туда! Всю ночь идти будем. Ночью идти, днем в укрытиях отдыхать. Главное, чтоб не увидел нас никто.— Не могу, не могу! — снова забормотал Адриано.— Можешь! — И Док толкнул итальянца в ручей. * * * Было еще темно — первые проблески зари едва брезжили за горами, — а на дороге около КПП уже выстраивалась колонна. Надсадно ревели бронетранспортеры, урчали «КамАЗы». Мы топтались чуть поодаль. В суматохе подготовки про нас, видимо, совсем забыли. У Артиста в руках была камера. В соответствии с нашим сценарием он должен был играть роль оператора. Я с легким содроганием вспомнил вчерашнее застолье. Постарался-таки подполковник Назаров. Мои парни, правда, себя в руках держали, сорокаградусной не злоупотребляли, но как теперь с похмелья командиры командовать будут?— Командир, как же мы без оружия-то? — спросил Боцман. — А если стрельба?— Митя, мы же теперь не вояки, а журналисты. Возьми блокнотик, карандаш и записывай свои путевые впечатления.— Издеваешься, да? — не оценил юмора Боцман.— Не издеваюсь — шучу. Не волнуйся, добудем мы себе стволы. Дай только срок.Вообще-то оружие у нас было — холодное. У меня — складной нож, у Боцмана — финка, у Артиста перочинный ножик с щипчиками для ногтей. С таким оружием на современной войне только и воевать...В темноте, на ходу застегиваясь, пробежал Назаров. Увидел нас, остановился.— О! А вы чего здесь? Спали бы да спали еще.— Идем с сопровождением. Нам надо работать.— На кой хрен нам эта работа! Ну ладно, лезьте в шестьсот первый бэтээр. Он как раз посередке пойдет.«Посередке» — это он нам в целях безопасности устроил, чтобы мы все время под присмотром были.Мы послушно полезли в 601-й бронетранспортер. В машине было трое бойцов: водила, оператор-наводчик и сержант — за старшего.— Здрасте. А вы журналисты? — тут же поинтересовался сержант.— Журналисты. Кино про вас будем снимать.— Во, классно! Меня снимите. — Сержант заулыбался.— Снимем, снимем. А ты бы лучше шлемофон надел, команды слушать. Колонна-то сейчас тронется.— А чего их слушать? — проигнорировал мое замечание сержант. — Тронется — поедем. Я вам много интересного про службу рассказать могу. Второй год уже парюсь. Скоро дембель. А на каком канале вы свое кино показывать будете?За какую-нибудь минуту он достал меня своим любопытством.— На втором.— РТР который? Классно. А когда покажете?— Пока снимем, пока смонтируем. Не раньше чем месяца через три, — отозвался со своего места немного сведущий в этом вопросе Артист.— Во, я как раз уже дембельнусь. Дома посмотрю. А как ваш фильм называется-то?— Ты чего ушами-то хлопаешь? — сердито остановил его Боцман. — Колонна тронулась.— Поехали, — скомандовал сержант водителю.Бронетранспортер тронулся.— Ты бы занял свое место за пулеметами. — сказал я оператору-наводчику, который сидел у борта на скамейке.— Да ладно, рано еще! Обстрел начнется — тогда и займу.— Когда обстрел начнется, поздно будет.Парень с неохотой уселся за пулеметы Я покачал головой — ну и вояки! Если в эти бойцы ко мне в свое время попали, я бы их дисциплине живо научил! Мои парни украдкой улыбались — они видели выражение моего лица. * * * Бронетранспортер медленно пополз по дороге. Но не прошло и нескольких минут, как впереди сверкнули стоп-сигналы другого бэтээра. Мы снова встали. Езда в колонне тем и ужасна: плетешься как черепаха и обогнать никого не можешь.Сержант сидел в командирском кресле и что-то мурлыкал себе под нос. Складывалось впечатление, что ловит он рацией не приказы командиров, а какие-нибудь современные шлягеры.Дорога была долгой и изматывающей. Даже на шоссе колонна не разгонялась больше сорока километров в час. Я видел, как не только солдаты, но и мои парни начинают клевать носами. Ладно, пусть поспят. Неизвестно, когда потом удастся.Потом колонна свернула с шоссе на грунтовую дорогу. С обеих сторон замелькала густая зелень. «Вот они — самые неприятные для нас места, — подумал я. — За тридцать метров уже ничего не видно. К колонне можно подойти почти вплотную...» И словно подтверждая мои мысли, впереди что-то ухнуло. Бронетранспортер встал.— Фугас. Головная тачка подорвалась, — сообщил нам сержант, послушав, что говорят в наушниках, и скомандовал своим: — К бою!Буквально тут же о левый борт нашей машины звонко зацокали пули. Солдатик открыл одну из бойниц и выставил в нее автомат. Оператор-наводчик торопливо сел за пулеметы, попытался развернуть башню в ту сторону, откуда стреляли, но у него ничего не вышло.— Башня не вертится! Заклинило! — закричал он.А бой тем временем нарастал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77