Ему там многое пришлось пережить. Он попал в чеченский плен. Бандиты требовали за него огромный выкуп. Мы здесь сделали все, чтобы его освободить, но... Да, думаю, он вам сам все сейчас расскажет.По рядам прокатился гул. Журналисты в предвкушении сенсации наставили на Адриано диктофоны и камеры.— Нет-нет, никаких интервью, — помотал он головой и подошел к столу прокурора.— Адриано, ты представить себе не можешь, как я рад! — Адамо двинулся навстречу, попытался обнять его, но Бернарди от объятий уклонился.— Почему не могу представить? Могу. Знаешь, как тебя назвали бы в России?— Как? — улыбнулся прокурор, скосив взгляд на замерших в охотничьей стойке журналистов.— Мудак! — произнес Бернарди по-русски и неожиданно ударил прокурора в челюсть. Удар был таким сильным, что Адамо упал.Журналисты в изумлении повскакали со своих мест. Адриано ди Бернарди направился к выходу.— Кстати, господа! — остановился он в дверях. — Синьор прокурор уверял меня, что Россия похожа на болото. Так вот, Россия похожа вовсе не на болото, она похожа на огонь. — Сказав это, Адриано хлопнул дверью. * * * Из палаты навстречу нам вышел Вадим Прилуков. Когда мы оставляли его в госпитале Бурденко, он ни говорить, ни ходить не мог, а теперь поздоровел, поправился, глаза блестят, мне даже показалось, что он слегка подрос.— Извини, что долго не навещали. На сборах были. Мы же офицеры, хоть и уволенные... На вот тебе, держи. — Я протянул ему большой пакет с фруктами. — Бананов-то, поди, здесь не дают?— Не дают, — заулыбался Вадим. — А ко мне мать с отцом приезжали. Так что назад теперь уже точно не пошлют. Сказали, в Москве дослуживать буду.— Во, правильно. В президентском полку. Туда только из Бурденко и берут, — не удержался от шуточки Артист.Боцман посмотрел на него неодобрительно и сказал парню:— Этот хлыщ у нас в театрах играет, так что ты на него внимания не обращай... Ты тут как, девушку еще не завел?— Завел. — Прилуков засмущался.— Вот и молодец, — одобрил я, — на свадьбе погуляем. Пригласишь?— Приглашу, — еще больше засмущался Вадим.— Ну вот, а теперь я хочу представить тебе человека, благодаря которому ты оказался здесь.Док пожал Вадиму руку:— Иван Перегудов. Для друзей — Док.— Док? — Вадим расплылся в улыбке. — Меня пацаны в роте тоже Доком звали. Я же фельдшером служил.— Ну вот, значит, коллеги.Мы уселись в кресла и начали травить армейские байки, но минут через двадцать появилась строгая пожилая медсестра и отправила нашего Прилукова на процедуры.— Ну так что, идем в ресторан? — снова спросил Артист.— Да, блин, дался тебе этот ресторан! — сказал я.— Дорого и порции такие, что не наешься, — поддержал меня Боцман.— На этот счет можете не беспокоиться — я вас приглашаю.— Чего это вдруг? — подозрительно глянул на Артиста Боцман. — Зарплату в театре получил?— Дождешься ее! — вздохнул Злотников. — Да нет, торжество у меня сегодня.— Что за торжество? — поинтересовался Муха.— Помолвка у нас, — наконец-то сознался Артист, покраснев до корней своих рыжих волос.— Что ж ты раньше-то молчал? — закричал Муха.— Ну ты, блин, даешь! — возмутился Боцман. — У него помолвка, а у людей ни подарков, ни цветов.— Мы вообще-то со Светкой по-скромному все хотели, без шика.— Я тебе дам по-скромному! — погрозил Семену кулаком Боцман. — В каком кабаке и во сколько?— В «Хижине», через полчаса.— А ну отойдем, мужики! — скомандовал я Перегудову, Боцману и Мухе.— Э-э, а я-то как? — растерянно произнес Артист.— А ты к своей журналистке иди! — посоветовал ему Боцман.По поводу подарка совещались мы недолго. Решили, что хватит уже Артисту быть безлошадным — скинемся-ка мы ему пока на «шестерку», пускай свою журналистку в редакцию возит. Ну а уж если по-настоящему женится — тогда подарим что-нибудь посущественнее. Слупим же мы когда-нибудь с товарища Горобца по полной программе. Эпилог Сегодня я отправился в нашу церквушку, в Спас-Заулок — это стало вроде как обязанностью души: ставить за моих парней свечи, особенно вот как сейчас, когда закончились наши очередные «военные сборы»... Ставить и за живых, таких дорогих мне боевых друзей, и за товарищей, павших солдатской смертью, той, что возносит наши души на самое почетное у Бога место...Кончились «сборы»... Теперь опять не знаю, сколько не увижусь ни с Доком, и с Боцманом, ни с Мухой, ни с Артистом.Война объединяет нас, мирная жизнь разводит. И собираемся мы вместе только тогда, когда где-то опять начинает пахнуть жареным. Все не как у людей. И только двое моих пацанов всегда со мной, рядышком.Я вошел в ограду нашего деревенского кладбища, сел на скамейку рядом с могилами моих друзей Тимофея Варпаховского, Тимохи, Каскадера, и Николая Ухова, Трубача.Я сидел, слушал, как по-осеннему шумят листвой деревья у могил, и вспоминал, какие мы были когда-то...

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77