Она как раз проснулась только от выстрелов Злотникова.Мы заставили Горобца добиться, чтобы к палате приставили одного милиционера с автоматом. * * * Когда на следующий день я вошел в палату, Светлана сидела на стуле возле кровати, читала книгу, а Семен лежал под капельницей. Глаза его были закрыты.Я приветливо кивнул. Светлане, она мне.— Спит? — спросил я шепотом.— Вроде заснул. Разбудить?— Не надо. Когда проснется, передайте ему, что мы улетели в Швейцарию. Пускай поправляется, ни о чем не думает. Когда мы вернемся...— Что вы тут шепчетесь, спать мешаете? — раздался вдруг бодрый голос Артиста.Я подал ему руку. Он сжал ее здоровой, левой, и я почувствовал, насколько Артист силен, несмотря на ранение и операцию.— Без меня, значит, уезжаете? — вздохнул он.— Труба зовет. Сам знаешь — мы люди подневольные. Контракт. Не переживай, мы за тебя отработаем.— Я и не переживаю. Удачи тебе, командир, в этом муровом деле. — Тут Артист поднял глаза на журналистку: — Светлана, можно вас попросить за соком сходить?Корниенко понимающе кивнула и вышла, прикрыв за собой дверь.— Серега, с этими ублюдками я сам разберусь без вас, — сказал Артист тихо. — Ты не мог бы мне мою одежду из дома принести?— Семен, тебя же только вчера с того света вытащили.— Не преувеличивай, командир! Ты же сам понимаешь — ранение средней тяжести. С такими наши пацаны в Чечне по многу часов воевали. Ну так что?— Не проси — не могу. — Я отрицательно покачал головой. — У тебя что, насчет этих... какая-то зацепка есть?— Есть. — Злотников слабо улыбнулся. — Вот только скажи мне, как эти подонки нас вычислить могли?— Думал я уже об этом. Не знаю пока.— А я знаю. Знаю, но пока не скажу. Это, так сказать, дело чести. Ну что, поможешь боевому товарищу или как?— Семен, а если с тобой случится что, как с Доком? Я ведь себе этого никогда в жизни не прощу.— Не случится, — твердо произнес Злотников. — Дважды в одну воронку бомба не падает.— Это еще вопрос: падает или нет. — Я снова покачал головой.— Ты пойми, Сережа, если все эти дела взаимосвязаны, то когда я этих отморозков раскручу, мы на след заказчика выйти можем. Дилетанты они. Расколются.— Хороши дилетанты — через дверь из пушки с глушаком стреляют. А если в они тебе башку продырявили?— Типун тебе на язык, командир. И все равно они дилетанты, — упрямо повторил он.Я пожал плечами. В конце концов, ему виднее — мне с этими подонками пока что сталкиваться не приходилось. Но то, что он собрался действовать один, без нашей поддержки, мало того — в наше отсутствие, меня сильно смущало.Наконец в палату вернулась Светлана Корниенко, принесла пакет сока.— Знаешь, командир, а я понял, почему этих недоносков ни в машине, ни в подъезде не обнаружил.— Почему?— Да потому что в шестнадцатиэтажке, которая напротив, хулиганы табличку с номером дома разбили. Вот они и ошиблись, ломанулись сначала туда. Эх, если в я их сразу засек! — Артист тяжело вздохнул.— Сергей Сергеевич, что же вы за капельницей не следите? — укоризненно сказала мне Светлана.Действительно одна из банок с лекарством на металлической стойке была уже почти пуста. Журналистка открутила колесико фиксатора и воткнула катетер в другую банку.— Ловко это у вас получается, — притворно восхитился я.— Я до университета медсестрой работала, — гордо произнесла Светлана.— Вот и замечательно. Значит, есть кому укольчик поставить, клизму сделать. С легким сердцем оставляю Семена под вашей опекой.— Иди, иди, шутник, — сказал Семен и добавил многозначительно: — В общем, принесешь мне шахматы и журналы. Сам знаешь какие. Светлана, дайте ему ключи от квартиры.— Принесу. — Я знал, что, если сейчас не соглашусь принести ему одежду, он все равно ее достанет: украдет, снимет с кого-нибудь, купит, но достанет. Если уж Артист взялся за дело — обязательно доведет его до конца. Тем более если это дело чести. Упрямства в Злотникове ничуть не меньше, чем во мне. Может быть, даже больше... * * * ...Когда Пастухов ушел, Светлана поправила подушку под головой Семена.— Какие еще шахматы, когда вам надо отдыхать после операции?— А разве шахматы — это не отдых? — возразил Артист.— Не знаю, не знаю. — Светлана снова села на стул рядом с его кроватью, открыла книгу. Закладкой ей служила записка, оставленная Семеном на косяке кухонной двери."Милая Светлана, очень надеюсь, что вы на меня не обиделись за вчерашнее. Хочу, чтобы все у вас было хорошо в этой жизни. Для этого вам придется еще немного пожить у меня. Надеюсь, скоро все уладится и вы снова почувствуете себя абсолютно свободной. Я к вам замечательно отношусь. Более того, привык к тому, что вы у меня живете (обеды у вас получаются такие вкусные), и с ужасом жду того часа, когда вы уйдете. Может быть, я иногда несправедлив к вам и груб. Это только потому, что по своей первой профессии я офицер. Вернее — солдат. Мне платят — я воюю. Пожалуйста, в целях собственной безопасности неукоснительно соблюдайте все мои инструкции.Ваш Семен Злотников".Светлана перечитала записку и, глянув на лежащего под капельницей Артиста, украдкой улыбнулась. Глава шестая. Бои без правил Москва, 22 июняЗа четыре дня до нашего отъезда в Локарно мне позвонил человек, который представился командиром разведывательного десантного батальона майором Черниченко. Он попросил меня о встрече, а когда я сослался на крайнюю занятость, сказал, что дело важное и касается Ивана. Через полминуты я уже гнал свой «шевроле» на предельной скорости в сторону Москвы.Мы встретились с ним на Ленинградском вокзале около аптечного киоска. Через полчаса майор уезжал в Питер. Он молча протянул мне красные корочки с российским гербом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77