— приказал он.Парень кивнул, и чеченцы стянули с пленного шапку. Слава богу, это был не Док! Изможденное лицо с выпирающими скулами, слезящиеся от яркого света глаза, нечесаные и немытые волосы.— Я должен поговорить с ним! — сказал Пастухов.— Отдай нам Абдо и говори сколько хочешь.— Я должен задать ему пару вопросов до обмена. — Сергей сказал это таким безапелляционным тоном, что парень кивнул.Пастухов подошел к пленному. Тот смотрел на него преданно и жалостливо, как побитая собака.— Тебя как зовут?— Пи...уков, — пробормотал он опухшими, покрытыми коростой губами.— Как-как? — не понял Пастухов. Судя по всему, чеченцы повыбивали ему все зубы.— Ва...им Пи... При...уков, — повторил он, стараясь произнести четче. Но четче не получалось.— Вадим Прилуков? — догадался я.— Да! — Из глаз пленного покатились слезы.— Кем служил?— Медик, — с трудом произнес он.Теперь все стало понятно. У итоевцев Дока не было, но так как мы с позиции силы диктовали им свои условия, они по своим бандитским каналам навели справки в Чечне и нашли медика, у которого, как им показалось, фамилия Перегудов. Они просто ошиблись. Конечно, ведь парень почти не может говорить! Может быть, итоевцам даже пришлось выкупать его у другого тейпа. Впрочем, это сейчас не играет роли.— Посалуста, восьмите меня, — произнес парень сквозь рыдания. Сергей понял, что если обмена сейчас не произойдет, они его убьют. Нужно было решать...«Где же Док, где же Док?» — крутилось у него в голове.Пастухов вернулся к чеченцу.— Это не мы. Это другие, — сказал парень, кивнув на Прилукова.— Я понял. Хорошо. — Пастухов сделал знак Боцману, и тот подвел Абдо Мухаммеда.Чеченцы в свою очередь подвели своего пленника. Состоялся обмен. Боцман обхватил Прилукова за талию и потащил к машине. Парень едва перебирал ногами. Чеченцы по очереди обнимали своего родственника и о чем-то радостно лопотали.Они сели в свои машины и уехали. Пастухов коротко свистнул. Из кустов выбрался Артист. Он подбежал к машине, в которой сидел Прилуков, заглянул внутрь:— Так это же не Док!— Вижу, что не Док, — произнес Пастухов зло. — Я что, должен был им парня на растерзание оставить?— Да-а, — разочарованно протянул Артист. — И что же нам теперь делать?— "Что делать", «что делать». В госпиталь его везти надо!— Я имею в виду, как Дока искать? Может быть, его уже в живых нет?— Типун тебе на язык! — Боцман даже сплюнул с досады.— Артист, ты знаешь наш закон: пока своими глазами не увидел — не верь!— Знаю. Только от этого не легче, — вздохнул Злотников. * * * Они отвезли Прилукова в госпиталь Бурденко. Его не хотели брать без документов, но Пастухов позвонил Голубкову и объяснил, что они вытащили пацана из плена. Тот в свою очередь тоже кому-то позвонил, и через несколько минут Прилукова увезли из приемного покоя на каталке. На прощание мы пожали ему руку и пообещали, что обязательно будем его навещать. Глава пятая. Журналистка Когда рано утром Пастухов с Боцманом и Артистом укатили на стрелку с чеченцами, Муха еще спал. Проснулся он оттого, что кто-то тряс его за плечо.Это был оператор с поста видеонаблюдения.— Что такое?— Тебя из «большого дома» к телефону. — «Большим домом» у них справедливо называлась дача, где обитали Хусаинов и его джигиты.— Сейчас. — Олег, не торопясь одеваться, подошел к телефону.— Иса Мирзоевич к одиннадцати должен быть в Думе, — услышал он голос секретаря Хусаинова.— Понял, выхожу. — Олег вздохнул. А он-то думал, что сегодня удастся как следует выспаться.Он напялил брюки, бронежилет и рубаху, нацепил кобуру, надел галстук и пиджак и оценивающе оглядел себя в зеркале. Вполне приличный вид — хоть сейчас в филармонию. Взял со стола рацию и вышел из дома охраны, на ходу поднеся к губам рацию, бросил коротко в микрофон:— Машину!— Есть! — раздался в ответ голос водителя.Когда Муха подошел к «большому дому», бронированный «мерседес», специально выделенный Хусаинову из президентского гаража, уже стоял у крыльца. Обходя его, как предписано инструкцией, Олег внимательно оглядел кроны деревьев, росших за забором. Вроде ничего подозрительного. Он открыл обе дверцы машины: заднюю и переднюю — автомобиль был подогнан к крыльцу с таким расчетом, чтобы Хусаинов был бы сразу прикрыт броней автомобильных дверей.Муха поднес рацию у губам:— Пошли!Дверь открылась, и в проеме показался охранник-чеченец. Сразу следом за ним шел Хусаинов. Папахи у него на голове не было — он нес ее в руках. За спиной Исы Мирзоевича шел еще один охранник. Таким образом, слева он был прикрыт машиной, сзади и спереди своими людьми. А с правого бока — три метра от крыльца до машины — его страховал Мухин. Правда, при этом голова Хусаинова все-таки оставалась незащищенной, потому что Олег роста был небольшого — и фамилия у него была соответственная, и прозвище немного обидное. Впрочем, он привык.Привычка смотреть по сторонам, а не перед собой, выработалась у Мухи еще на войне. Во время спецопераций в горах или в «зеленке» опасность подстерегает тебя со всех сторон на каждом шагу. Ежесекундное изучение, «сканирование» местности становится там почти безусловным рефлексом, инстинктом. Пастухов некогда учил их, что у спецназовца глаза должны быть на спине. Инстинкт этот на всю оставшуюся жизнь, и не зря. Олег краем глаза заметил, как качнулась вдали ветка. И тут же шестым чувством, интуитивно понял — это не птица! Не раздумывая ни секунды, он толкнул Хусаинова вперед, на асфальт, и в это мгновение над их головами едва слышно прошелестела пуля.— Прикройте хозяина! В машину его! — заорал Мухин, выхватывая пистолет. Не целясь, он разрядил всю обойму в ту сторону, откуда прилетела эта шелестящая смерть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77