Так что мое мнение спрашивать по меньшей мере глупо.
– Сколько можно объяснять, почему я не тороплюсь начинать с пирамиды! Знаю, ты энтузиастка, для тебя даже самая маленькая пирамида – лучше, чем ничего. Но я уверен, сначала нужно поискать другие гробницы и храмы.
Прежде чем я собралась с мыслями, раздался высокий писклявый голос:
– Если мне позволят высказать свое мнение, я предложу начать с подземного туннеля. Вон та полоса, которую хорошо видно с этого возвышения, ведет к Нилу и указывает, где надо искать...
Мы с Эмерсоном отозвались одновременно.
– Да-да, сынок, – умильно согласился он.
– Помолчи, Рамсес! – рявкнула я.
– Вот, значит, как принимаются глобальные научные решения? – со смехом спросил мистер Немо.
Порадовавшись перемене в настроении молодого человека, я поинтересовалась его мнением. Немо почесался, вызвав у меня нехорошие подозрения. Я дала себе слово, что вечером поступлю с ним, как с последним ишаком, – не пожалею на него воды. После чего можно будет запихнуть его в костюм поприличнее, чем драный халат и грязный тюрбан.
– Напрасно вы ждете от меня разумного ответа, миссис Эмерсон, – усмехнулся Немо. – Я ничего не смыслю в археологии и, как всякий невежда, предпочел бы, чтобы вы накопали золотых побрякушек. Ну а это добро лучше искать в захоронениях вокруг пирамиды.
Я многозначительно покосилась на Эмерсона, но он не обратил на меня внимания.
– Что вы скромничаете, мистер Немо? Ваше предложение выдает неплохие познания в археологии, как вы ни пытаетесь их скрыть.
– Это все благодаря мистеру Рамсесу, – ответил Немо, и глазом не моргнув. – По пути он прочел мне целую лекцию о раскопках. Итак, профессор Эмерсон, что вы решили? И, кстати, какой прок может быть от меня, новичка? Разве что вручите мне кирку.
Эмерсон почесал подбородок – это у него признак глубокой озадаченности.
– Рамсес и Абдулла начнут расчищать переход, – постановил он. – Если наткнетесь на каменную или кирпичную кладку, немедленно остановитесь. Вам предстоит перекопать тонны песка, так что я все равно закончу раньше вас.
– Я вполне могу справиться с ролью бригадира один, без Абдуллы, – недовольно возразил Рамсес. – Ему ты мог бы поручить...
– Помолчи, Рамсес, – сказала я машинально.
– Да-да, сынок, – отозвался Эмерсон. – Ступайте с Рамсесом, Немо. Он скажет вам, что делать.
– Не сомневаюсь, – пробурчал Немо.
Мне пришлось помогать Эмерсону, который занялся топографической съемкой участка. Мсье де Морган, разумеется, произвел съемку до нас, но Эмерсону компетентность главы Ведомства древностей внушает глубокие подозрения.
– Представь, Пибоди, французы даже не умеют толком считать! Хотя при их метрической системе это неудивительно.
Работа закипела. Я уже говорила, что Абдулла заткнет за пояс любого дипломированного археолога. Землекопы трудились в поте лица, поднимая густые облака пыли. Ребятня оттаскивала в сторону корзины с песком и бегом возвращалась назад. Словом, дело спорилось.
В половине десятого мы прервались, чтобы отдохнуть и перекусить. Внезапно один из землекопов с криком вскочил и замахал руками, привлекая наше внимание. С севера приближался человек – европеец, судя по одежде, но почему-то пеший.
– Проклятье! – прорычал Эмерсон. Он терпеть не может, когда его отрывают от работы. – Займись им, Пибоди. Я поклялся, что в этом сезоне наплюю на праздных туристов.
– На туриста он не похож, – возразила я. – Замечаешь, какая у него нетвердая походка? С утра во хмелю?
– Кажется, я его знаю... Не помнишь, как его зовут, Пибоди?
Теперь, вблизи, непрошеный гость показался знакомым и мне, но имя никак не вспоминалось. Это был молодой человек приятной наружности, среднего роста, худощавый. Меня испугал цвет его лица – серый, с зеленым отливом.
Он поздоровался и робко представился:
– Мы встречались в прошлом году в Каире. Моя фамилия Квибелл.
– Ну конечно! – воскликнула я. – Присоединяйтесь к нашей трапезе. Могу угостить вас яйцом вкрутую и тостом с острым соусом.
– Нет, благодарю. – Квибелл содрогнулся и еще сильнее позеленел. – Вы уж меня простите, но я сразу перейду к причине своего появления...
– Сделайте милость, – пробурчал Эмерсон. – Кажется, в этом сезоне вы работаете с Питри?
– Совершенно верно.
– Но Питри сидит в Фивах.
– Он начал с Саккары. Теперь мы, несколько человек, заканчиваем там опись захоронений, – объяснил Квибелл. – Я узнал о вашем прибытии в Дахшур и позволил себе обратиться к вам за услугой. Я наслышан о врачебной деятельности миссис Эмерсон...
– Ха! – презрительно выдохнул мой дорогой супруг.
– Простите, профессор?
– Нет, ничего.
– Наверное, мне показалось... Не буду ходить вокруг да около: мы сейчас стеснены в средствах, вот я и решил попросить у миссис Эмерсон лекарство под названием ипекакана.
– Ипекакуана, – поправила я его. – Рвотный корень.
– Он самый. Большое вам спасибо.
– Какой же недуг вас скрутил? – осведомился Эмерсон со злорадной улыбкой, не делающей ему чести.
– Разве ты не видишь? Отказ от еды и специфический цвет лица мистера Квибелла – признаки проблем с пищеварением.
– Пищевое отравление! – обрадовался Эмерсон. – Правда, Квибелл? В экспедициях Питри вечно повальный понос. У этого типа манера откупорить банку, съесть половину и оставить банку в какой-нибудь загаженной могиле в надежде, что ее доедят коллеги. Смех, да и только!
– Над чем ты смеешься, Эмерсон? И что за выражения! – возмутилась я. – Как тебе не стыдно! Бедный мистер Квибелл стоит перед тобой зеленый, как гороховый стручок, а ты...
– Горох! – просиял Эмерсон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96