Что ж, я, разумеется, разделяю твой энтузиазм по поводу песка, звезд, уединения и прочего. Но мне еще надо успеть многое сделать, прежде чем...
– Вовсе нет, Пибоди. Недаром Абдулла и наши люди провели в Дахшуре все лето. Если помнишь, мы решили, что оставлять участок без присмотра рискованно. Не сомневаюсь, что они уже нашли и приготовили для нас подходящий домик и перенесли туда вещи, которые мы оставили прошлой весной в Дронкехе...
– У нас с Абдуллой разные представления о «подходящем домике». Мне понадобится...
– Все, что тебе понадобится, можно будет привезти, когда ты на месте разберешься, чего там не хватает...
Голос Эмерсона звучал хрипло, а словам недоставало обычной для него точности. Я увидела, что он смотрит на меня в зеркало с хорошо знакомым мне выражением.
– Мне побриться, Пибоди?
– Обязательно. Ты такой колючий...
Он обнял меня, прижав вместе с полотенцем к груди и оцарапав мне щетиной щеку.
– Так мне побриться, Пибоди? – повторил он еще более хрипло.
– Что ты, Эмерсон... – начала было я, но продолжения не последовало.
Мало-мальски догадливый читатель меня поймет и простит. Дальнейшее совершенно вскружило мне голову – признаться, с моей головой в таких ситуациях всегда происходит невесть что...
Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я почувствовала жжение в затылке и невольно оглянулась. В дверях стоял Рамсес, да не один, а с кошкой в руках! Оба наблюдали за нами с любопытством закоренелых бесстыдников.
– Рамсес! – вскричала я гораздо громче, чем собиралась. – Кажется, ты ухмыляешься?
– Это улыбка уважения и одобрения, – возразил мой несносный сын. – Мне нравится, когда вы с папой предаетесь подобным занятиям. Пока еще мне трудно объяснить, чем это вызвано. Полагаю, дело в подсознательной потребности в...
– Рамсес! – гаркнул Эмерсон. Красноречие сына дало ему время отдышаться. – Марш в свою комнату! И закрой за собой дверь.
Рамсес немедленно исчез, но настроение было уже испорчено. Эмерсон смущенно кашлянул и потянулся за бритвенным прибором.
– Придется подумать о надзирателе для Рамсеса, – буркнул он. – То есть я хотел сказать, что пора приставить к нему гувернантку...
– Нет, именно надзирателя! – Я присела за туалетный столик в надежде соорудить из взъерошенных волос подобие великосветского пучка. – Если помнишь, я предлагала взять с собой слугу, но ты воспротивился.
– Нельзя было разлучать беднягу Джона с невестой, – промычал гуманист Эмерсон, взбивая кисточкой пену в чашке и намыливая щеки. – Ничего, вот доберемся до Дахшура, а там заставим Селима вспомнить его прошлогодние занятия.
– От Селима и в прошлом году было не много толку. Я помалкивала, чтобы его не обидеть, но с ним Рамсес был совершенно неуправляем. Да что там, вместо того чтобы охранять Рамсеса, Селим превратился в его сообщника! Рамсесу нужен толковый наставник. Пока что у него очень одностороннее образование. Да, он расшифровывает египетские иероглифы так же запросто, как обычный ребенок его возраста читает по-английски, зато у него крайне поверхностное представление о науках, а в истории своей великой нации он вообще ничего не смыслит.
– Почему? Например, ему не чужда зоология. Он все время подбирает бродячее зверье...
– Я говорю о физике, астрономии...
Эмерсон презрительно фыркнул, забрызгав пеной все зеркало.
– Никак не постигну, какая разница, что вокруг чего вертится – Земля вокруг Солнца или наоборот? Лучше не загружать мозги всякими глупостями.
– Сдается мне, Эмерсон, ты не сам придумал эту невежественную сентенцию.
– Несомненно, то же самое тебе скажет любой благоразумный человек. Не беспокойся за образование Рамсеса, Пибоди! Он и так проживет.
После этого легкомысленного заявления Эмерсон молча провел по щеке зловеще посверкивающей бритвой. Разумеется, я осталась при своем мнении, но решила промолчать, дабы избежать несчастного случая. Только когда бритва оказалась на безопасном от горла моего супруга расстоянии, я с нажимом вопросила:
– Значит, мы уезжаем завтра утром?
– Да, если это тебя устраивает, дорогая.
– Совершенно не устраивает! Сначала мне надо закончить несколько дел...
Эмерсон возмущенно обернулся и погрозил мне бритвой.
– Ты имеешь в виду эту дамочку Девоншир?
– Дебенхэм! Неужели такая уж трудная фамилия? Я действительно хотела дать мисс Дебенхэм несколько добрых советов – тех самых, которые она наверняка услышала бы от своей матушки, будь та жива. Что ж, придется сделать это сегодня вечером.
– К черту!
– Поторопись, Эмерсон. В «Мена-Хаус» будет столпотворение: пирамиды при лунном свете – популярное зрелище. – Я сумела-таки собрать непослушные волосы в аккуратный узел. – Но дела, о которых я обмолвилась, – это покупки. Уверена, ты приобрел далеко не все, что мне потребуется.
– Напрасно ты так уверена. Я даже накупил этих чертовых микстур, примочек и пластырей, которыми ты вечно мучаешь аборигенов.
– А как насчет чаш для причастия?
– Причастие?.. Знаешь, Пибоди, я еще готов терпеть, когда ты изображаешь из себя лекаря, но если вдобавок ты займешься причащением и отпущением грехов, я взбунтуюсь. Это идет вразрез с моими принципами: не потерплю у себя под носом нелепых суеверий! Но проблема не только во мне. Что на это скажет англиканская церковь?
– Все бы тебе шутить, Эмерсон! Ты ведь отлично знаешь, что я хочу заменить те, которые Гений Преступлений украл из церкви в Дронкехе в прошлом году. Деревенский староста был так безутешен, что мое сердце дрогнуло. Раз мы не в состоянии вернуть оригиналы, попробуем хотя бы утешить его новыми. Ты наверняка не приглядел на рынке ничего подходящего?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96