Приготовления ко сну сопровождались сильным шумом. Браниться в присутствии посторонней леди Эмерсону мешает воспитание, но он нашел выход: беспрерывно громко крякал, фыркал и поминал всуе Создателя и почти всех святых.
Мне очень хотелось побыстрее уложить Энид спать, потому что она еле держалась на ногах, хотя это совершенно нормальная реакция после нескольких часов физического и нервного напряжения. Походная койка, одеяла, лампа и туалетные принадлежности нашлись для нее без труда: я всегда тщательно собираюсь в экспедицию. Но, закончив хлопоты, я спохватилась, что до сих пор не видела Немо. Странно. Ведь любопытство должно было заставить его взглянуть, чем вызван кавардак. Я решила наведаться в его комнату, хотя заранее знала, что там никого не окажется.
Замка в кособокой дощатой двери не было, но Немо забаррикадировался изнутри ящиком, служившим ему столом. Многие недооценивают силу моих мускулов. Да, во мне всего пять футов росту, я худа (правда, не везде), но держу себя в форме. Надавив на дверь плечом, я без труда отодвинула пустой ящик.
Немо лежал на боку, лицом к двери. На его губах застыла блаженная улыбка, в немигающих глазах отражался свет маленькой лампы, мерцавшей на полу.
Значит, он захватил-таки с собой средство самоуничтожения! И как я умудрилась не обыскать его пожитки? Очень просто: они у него вряд ли имелись.
Что до трубки и опиума, то это добро можно было запросто спрятать в складках смрадного халата. Найти их сейчас ничего не стоило, поскольку трубка валялась на полу, выпав из бессильной руки. Тут же находилась жестянка с темной и липкой субстанцией и маленькая ложечка-ковшик для зачерпывания опиума. Наркоман держит ковшик с опиумом над огнем, пока зелье не нагреется и не уменьшится в объеме, а потом отправляет его в трубку.
Я знала, что говорить с Немо бесполезно, он уплыл в царство иллюзий. Пришлось подобрать жестянку, трубку и ковшик, задуть лампу и тихо удалиться.
Остаток ночи прошел спокойно. Правда, Эмерсон храпел, а это с ним редко бывает. В таких случаях я подозреваю его в наглом притворстве.
IV
Проснулась я на заре, полная, как всегда, неуемной энергии. Предстоял на редкость хлопотный день, и я предвкушала его, как борец, спешащий помериться силами с достойным соперником. Правда, существовал риск в спешке разбудить Эмерсона, а мне хотелось встретить его готовым завтраком, чтобы у моего ненаглядного было одной причиной меньше для недовольства. Наступающий день и так обещал стать непростым.
Предлагаю обитателям первых этажей отличный способ сделать свои шаги бесшумными: избавьте полы от паркета, досок, плиток и прочего добра – и можете топать по голой земле сколько заблагорассудится, вас не услышит ни одна живая душа. Если же вам почему-то своих полов жалко, то отправляйтесь в Египет. Уж там, особенно в археологической экспедиции, вы надолго забудете, что такое паркет.
В утренней тиши мое шестое чувство обострилось сильнее обычного. Я была свято уверена, что за мной наблюдают. Полагая, что это мой вездесущий сынок, я обернулась, нацепив на лицо раздраженную мину. Но занавески – убогую защиту от непрошеных взглядов – раздвинул отнюдь не Рамсес, а мистер Немо.
Опасливо осмотрев наш закуток, словно ожидая увидеть там сонм чудовищ, он шепотом спросил:
– Не могли бы вы выйти на минуточку, миссис Эмерсон?
С превеликой охотой! В списке сегодняшних дел почетное место занимал серьезный разговор с Немо. Странно, правда, что он проявил инициативу, прекрасно зная, что ждать можно только хорошей выволочки... Уж не вздумал ли мистер Немо перейти в наступление и потребовать назад свои омерзительные приспособления для самоотупления? Во всяком случае, покаяния, судя по его решительному виду, ждать не приходилось.
Немо отвел меня в ту часть двора, где нас нельзя было увидеть из дверей.
– Миссис Эмерсон, я увольняюсь!
Нельзя сказать, чтобы он тщательно готовился к столь ответственному шагу: небритая физиономия, всклокоченная шевелюра... (Впрочем, гребешка среди его пожитков вообще не водилось.) Бледностью бедняга мог соперничать с остывшим трупом. Однако при некотором старании в мистере Немо еще можно было разглядеть приличного молодого англичанина (или шотландца, как настаивал Эмерсон). Ему бы только побриться, причесаться, одеться как джентльмен, а не как пугало, – и любой женщине головокружение гарантировано.
– Никаких увольнений! – отрезала я.
– Вы собираетесь мне помешать? – осведомился он, кривя губы.
– Собираюсь, и даже силой, если понадобится. – Я непринужденно прислонилась к стене и сложила руки на груди. – Стоит мне закричать – и вам придется иметь дело с десятком сильных мужчин, повинующихся любому моему слову. Эмерсона я исключаю: силой и преданностью он стоит десятерых, но спросонья бывает немного рассеян. Зато Абдуллу и его многочисленных отпрысков вам не одолеть. – Немо рванулся ко мне, сжав кулаки, и я быстро добавила: – Не надейтесь меня запугать! Я же прекрасно знаю, ударить даму вы не способны. Так что никуда вы от меня не денетесь, мистер Немо. Как вы могли подумать, будто я отступлю, пройдя половину пути? Я поклялась вернуть вам человеческий облик и добьюсь этого, неважно, с вашей помощью или преодолевая ваше сопротивление. Разумеется, по моему глубокому убеждению, любой англичанин, любая англичанка, вообще человек любого пола и любой национальности... О чем это я?..
Немо стал похож на труп не только бледностью, но и полным отсутствием выражения на лице.
– Понятия не имею, – процедил он.
– Вспомнила! Я уважаю право человека распоряжаться своей персоной по собственному усмотрению.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96