Однажды девушка услыхав, что он назвал ее так, нашла в этом новый предлог рассердиться на своего безропотного раба, который покорно слушался каждого ее жеста, и сурово спросила его:— Почему ты зовешь меня «Сеси»?Индеец печально улыбнулся.— Ты разве не можешь выговорить «Сесилия»?Пери отчетливо по слогам произнес полное имя девушки. Это было тем более удивительно, что его родной язык не знает четырех португальских букв — ив числе их буквы «л».— В таком случае, — не без любопытства спросила девушка, — раз ты можешь правильно произнести мое имя, почему ты зовешь меня иначе?— Потому, что имя «Сеси»у Пери в душе.— Ах, у вас есть такое слово?— Да.— Что же оно означает?— То, что Пери чувствует.— А по-португальски?— Пери не хочет, чтобы сеньора знала.Девушка нетерпеливо топнула ногой.Как раз в это время шел дон Антонио. Сесилия подбежала к нему.— Отец, что значит на туземном языке слово «Сеси»?— «Сеси»? — переспросил фидалго, припоминая. — Да, вспомнил! Это глагол, который означает «печалиться», «огорчаться».Девушке стало стыдно: она поняла, как она была неблагодарна, и, вспомнив, как много для нее сделал индеец и как она сурово обходилась с ним все это время, нашла, что была злой, себялюбивой, жестокой.— Какое нежное слово! — сказала она отцу. — Так поют птицы.С этого дня она переменила отношение к Пери: понемногу перестала его бояться; его непосредственная натура ей стала понятнее; сначала она видела в нем раба, а теперь — друга, преданного и верного.— Зови меня Сеси, — говорила она иногда индейцу, улыбаясь. — Это нежное имя будет напоминать мне о том, какой я была злой, и научит меня быть доброй. V. ПОДЛОСТЬ Пора продолжить теперь наш рассказ, который мы прервали, ибо необходимо было упомянуть о некоторых событиях, совершившихся ранее.Вернемся же в убежище, где мы оставили Лоредано и двух его приятелей, до смерти напуганных голосом, неожиданно раздавшимся из-под земли.Оба его сообщника, как и все люди низшего сословия в те времена, были до крайности суеверны: они приписали случившееся сверхъестественной силе и решили, что это глас божий. Что же касается Лоредано, то он был не из таких, чтобы поддаться подобной слабости. Он слышал голос, и голос этот, пусть даже глухой и замогильный, мог быть только голосом человека.Только кто этот человек? Дон Антонио де Марис? Кто-нибудь из авентурейро? Этого он не мог сказать и терялся в хаосе всевозможных предположений и догадок.Он сделал Руи Соэйро и Бенто Симоэнсу знак, чтобы те следовали за ним; и, спрятав на груди зловещий клочок пергамента, который породил уже столько преступлений, пошел вперед. Не успели они сделать и сотни шагов, как заметили, что впереди идет некий кавальейро. Итальянец сразу же его узнал: это был Алваро.Молодой человек искал уединения, чтобы на свободе думать о Сесилии, но главным образом чтобы поразмыслить над тем, что произошло этим утром и чего объяснить себе он никак не мог.Стоя поодаль, он заметил, как окно Сесилии отворилось, как в нем появились обе девушки, как они посмотрели друг на друга, а потом Изабелл упала на колени перед сестрой. Если бы Алваро мог услышать их разговор, многое бы для него прояснилось.Увидав кавальейро, Лоредано обернулся к своим спутникам.— Вот это кто! — воскликнул он, и глаза его заблестели. — Дураки вы! Все, что вам невдомек, вы сейчас же на бога валите!И он презрительно на них посмотрел.— Ждите меня тут.— А что вы собираетесь делать? — спросил Руи Соэйро.Итальянец удивленно на него посмотрел. Потом пожал плечами, как будто вопрос его спутника не заслуживал даже ответа.Руи Соэйро хорошо знал нрав этого человека и понял значение его жеста, — остатки совести, еще сохранившиеся в его порочной душе, вдруг заговорили — он схватил итальянца за руку.— Вы хотите, чтобы он нас выдал? — спросил Лоредано.— Еще одно ненужное преступление! — возмутился Бенто Симоэнс.Итальянец посмотрел на них холодными, как сталь, глазами.— Будет и более нужное, друг Симоэнс, — придет время — мы и о нем подумаем.И, не дожидаясь ответа, он углубился в заросли кустарника, чтобы следовать за Алваро, который не спеша продолжал свой путь.Молодой человек, как он ни был поглощен в тот день своими мыслями, помнил о том, как должен вести себя охотник, забираясь в глубь девственного леса.В этих местах человек окружен опасностями со всех сторон; спереди, сзади, справа и слева, сверху и снизу может появиться неожиданный враг, скрывшийся в листве и умеющий незаметно к вам подкрасться.Единственная защита от него — это тонкий слух, умеющий различить среди неясных шорохов леса те, которые нельзя отнести за счет ветра; это острое зрение и способность мгновенно ориентироваться, позволяющие глазу проникать во мрак зарослей, видеть сквозь густую листву деревьев.Алваро был наделен этим чутьем искусных охотников.Едва заслышав потрескивание сухих листьев, он поднял голову и огляделся вокруг; потом, осторожности ради, прислонился к стволу одиноко стоявшего дерева и стал ждать, не выпуская из рук клавина.Теперь враг — будь то хищный зверь, змея или человек, — мог напасть на него только спереди: кавальейро непременно увидел бы его приближение и успел бы его встретить.Притаившийся в листве Лоредано заметил эту уловку и заколебался. Но замысел их перестал быть тайной, итальянец подозревал, что не кто иной, как Алваро угрожающе произнес слово «предатели», и это подозрение еще больше утвердилось в нем, когда он заметил, сколь осторожен был кавальейро.Алваро был для него опасным противником — он с необычайным искусством владел всеми видами оружия.Его гибкая шпага со свистом разрезала воздух и поражала жертву стремительно и неотвратимо, как гремучая змея.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110