— Она наклонила голову и лизнула сомкнутые веки Бриджит. Та вздрогнула, но не очнулась, только отвернула лицо. — Что ж, забирай свою драгоценность.
Калами еще раз поклонился, положил кольцо перед Лисицей, и она тут же накрыла подарок лапой. Калами расценил этот жест как знак согласия и бережно взял Бриджит на руки. Она даже не шевельнулась.
— От имени моей госпожи я благодарю вас, великая королева, и прошу позволения удалиться.
Лисица кивнула. Калами осторожно повернулся лицом к туннелю. Бриджит лежала у него на руках — холодная и тяжелая. Эта тяжесть обнадеживала: значит, душа Бриджит все еще пребывает в ее теле. И значит, ее можно спасти — если как можно скорее вернуть в мир живых.
Покрепче обхватив бесчувственно тело, Калами шагнул в темноту.
— Ты отдала ее.
— Сын мой, это упрек? — Лисица обернулась так, что живот и соски оказались перед старшим из ее рыжих отпрысков.
— Нет, матушка. — Он выгнулся, подставляя матери белую шею. Она ласково похлопала ее лапой. — Просто удивляюсь, как легко ты отказалась от мести.
— Я? — Лисица лениво растянулась на подстилке. — Я только что отправила во дворец Медеан, где обитают твои обидчики, колдунью невиданной силы. К тому же перед тем как отпустить ее, я преподнесла ей дар, который не раз пригодится ей среди всех этих заклятий и иллюзий, которыми окружила себя та, что «рада считать меня своим другом».
Голос Лисицы вдруг стал зловещим, и тени вокруг нее оцепенели.
— Думаю, она пожалеет, что связалась с тем, кто теперь видит все эти ловушки насквозь. — Лисица оскалилась, обращаясь к темноте и своим видениям. — Да-да, она еще пожалеет, что укрыла в своем доме того, кто обидел моих деток.
Калами выбрался из расселины и обнаружил обломок посоха там, где он его и оставил. Обрадованный этой удачей, Калами опустил Бриджит на землю. Она по-прежнему не шевелилась, ее грудь не поднималась в такт дыханию. И только едва заметный румянец на бледных щеках указывал на то, что в ней еще теплится жизнь. Калами поплевал на ясеневый обломок:
— Я отправляюсь домой. Отведи нас к реке.
Он бросил палку перед собой, она упала на землю и покатилась по траве вперед, к деревьям. Калами подхватил Бриджит на руки и поспешил вслед за палкой. Безымянная река текла вдоль всех Безмолвных Земель и была единственной надежной дорогой между этими краями и смертным миром. Лишь бы добраться до реки, а уж оттуда, с ее берегов, он без труда сможет перенести Бриджит в свой мир.
Калами крепко прижимал Бриджит к груди: чем больше она будет соприкасаться с живым человеком, тем лучше. То ли это воображение разыгралось, то ли и правда тело Бриджит стало немного легче… В душу Калами закрались подозрения. Неужели Лисица его одурачила, вместо женщины из плоти и крови подсунула ему подделку, раскрашенную куклу? Неужели он опять свалял дурака?
Ветви деревьев расступались в стороны, ясеневая палочка без остановки катилась по лесу, повинуясь неумолимому зову бренной реальности. Калами перевел дух и ускорил шаги.
Да, сомнений нет: его ноша становится все легче и легче. Калами стиснул зубы. Пустышка. Подделка, обман! И он попался на эту удочку! Обменял перстень Медеан на безделку, может быть, даже на опасную безделку. Скорее всего, Лисице все известно, сыновья наверняка рассказали ей, и это ее месть. А когда Калами привезет эту куклу в Изавальту, ее тайная сущность проявится и обрушит все его планы.
Вокруг не было слышно ни звука — только его собственное яростное дыхание. Ветки хлестали Калами по бокам, царапали голову, но все это абсолютно бесшумно. Мысли крутились в одном и том же отвратительном ритме: одурачен, одурачен, одурачен…
Зарычав, Калами бросил фальшивую Бриджит на землю. Теперь она валялась на траве, словно труп… Да что там «словно». Фальшивый румянец на щеках подделки становился все слабее. Ну уж нет! Сейчас он вспорет это тело, вскроет его, выпотрошит изнутри и выяснит, что за заклятье в нем скрывается. А потом оставит его здесь, рядом с обманчивой оболочкой…
Калами выхватил кинжал и занес его над призраком. Он одурачен, одурачен, одурачен…
«Если только ты сам себя не одурачил».
Эта мысль остановила его руку. Одурачен, одурачен, одурачен — пульсировало в голове с каждым ударом сердца. Но кем? Каким образом? Все поплыло у Калами перед глазами. Он заблудился, обманут, запутался в собственных сетях, в сетях, расставленных другими, и маска слоями облезает с его лица, чтобы он потерялся…
Бриджит — а может, ее призрак — зашевелилась. Он уставился на нее — на него? — в ужасе вытаращив глаза.
«Погоди-ка, погоди! Не смей терять самообладание. Ты должен выдержать!!!»
Калами с силой сжал рукоять кинжала, но тот металл, который можно было взять с собой в Безмолвные Земли, не мог защитить своего владельца от чар этого мира.
«Одурачен, одурачен, одурачен!»
Калами осторожно провел лезвием по обнаженному горлу призрака. По коже поползла красная нить, послышался вздох удивления и боли.
Кровь — яркая, красная кровь — выступила из неглубокого пореза. Калами содрогнулся: у призраков нет крови. Он поспешил спрятать кинжал в ножны, весь дрожа при мысли о том, что он чуть было не натворил.
Калами осторожно поднял Бриджит и крепко прижал ее к груди. Ясеневая палочка дожидалась поодаль, но стоило Калами сделать первый шаг, как она снова припустила по лесу. Этому проводнику можно было доверять, ведь это было его творение. Калами старался держать себя в руках так же крепко, как держал Бриджит. Где-то там, впереди, бежит река. Ее течение приведет его обратно, в мир живых. Там есть звуки и запахи, свет и тепло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178