— Не думаю, что вам понравится, если ему разобьют голову.
Брови императрицы сдвинулись еще сильнее.
— Что вы говорите?
Бриджит сделала глубокий вдох и повторила как можно отчетливее:
— Этот лебедь на самом деле — ваш чародей Сакра. Вы же великая волшебница, неужели вы сами этого не видите?
По зимнему воздуху разнесся ропот. Бриджит не знала, к чему именно он относится — к брошенному обвинению или к тону, с каким она обратилась к императрице.
— Кто вы? — спросила Ананда. Бриджит расправила плечи:
— Я Бриджит Ледерли, и я говорю вам, мэм, ваш слуга сейчас умрет от потери крови прямо у ваших ног.
Императрица что-то сказала одной из своих фрейлин. Затем торопливо прошла по снегу в своих изящных туфельках и опустилась на колени рядом с лебедем. Он терял силы прямо на глазах. Кровь, струившаяся из раны на груди, была уже не алой, а темно-бордовой, как парадное платье Бриджит. Императрица рывком сняла теплые перчатки и отшвырнула их в сторону. Потом развязала свой пояс, обвила его вокруг шеи лебедя и вновь завязала, но не слишком туго. Бриджит видела, как лебедь слабо взмахнул крылом, а человек, в глазах которого не было ничего, кроме смятения и боли, пытался дотянуться до императрицы рукой.
Ананда поднялась на ноги.
— Отнесите птицу ко мне в комнаты. Только осторожно, — приказала она, не обращаясь ни к кому в отдельности. — И вы, сударыня, — сказала она Бриджит, — зайдите тоже.
Ананда быстро взошла на крыльцо и скрылась из глаз.
Бриджит еще раз глубоко вдохнула холодный воздух и вернулась в комнату. После балконной стужи весьма относительное тепло от очага разлилось по телу, как божья благодать.
— Ну вот, придется вам проводить меня в комнату императрицы, а не в библиотеку, — сказала Бриджит Ричике, а потом с невинной улыбкой обратилась к портнихам: — Продолжим в другой раз, хорошо?
Женщины сложили руки на груди и поклонились, но прежде чем они опустили глаза, Бриджит успела заметить их ошеломленные взгляды.
— Следуйте за мной, госпожа, — сказала Ричика.
Бриджит повиновалась. Ричика провела ее сводчатыми коридорами сквозь залы с фресками и гобеленами. Дверные проемы в залах обрамляли стройные колонны. Паркет был выложен из разных пород дерева, и их сочетания создавали на полу причудливый узор. От правой стены то и дело ответвлялись лестницы: широкие и полированные, узкие и витые.
Наконец Ричика завернула за угол и остановилась перед деревянными дверями в левой стене коридора. По одну сторону от входа стоял стражник, по другую — девочка, одетая в белое платье с зеленым кушаком.
— Доложи Ее Императорскому Величеству, что госпожа Бриджит Ледерли пришла по ее просьбе, — сказала Ричика девочке.
У той был очень важный вид, какой бывает у детей, когда они знают о своей власти над взрослыми, но, несмотря на это, она проворно открыла дверь и юркнула внутрь. Бриджит ждала, стараясь ничем не выдать своего нетерпения. Что сейчас будет? И что скажет Калами, когда узнает? У нее нет причин верить Сакре, но безоговорочно доверять Калами тоже нельзя. Да и вообще, не могла же она стоять и смотреть, как человека забивают насмерть, словно… словно животное.
Девочка вернулась и поклонилась:
— Ее Императорское Величество просит вас войти.
Она распахнула дверь перед Бриджит. Ричика отступила в сторону и ободряюще кивнула. Бриджит нервно сглотнула, одернула платье и переступила порог.
С первого же взгляда она узнала эту комнату — по отражению в мамином зеркале. Только теперь императрица сидела в кресле возле очага. За ее спиной стояли две девушки, бросая на Бриджит испепеляющие взгляды. Лебедь, то есть Сакра, лежал на груде шкур по другую сторону камина. Кто-то заботливо сложил его крылья-руки, но из кровоточащего бока все еще торчала стрела. Его глаза, глаза умирающей птицы, с мольбой обратились к Бриджит, когда она остановилась у порога, не решаясь приблизиться, чтобы не нарушить каких-нибудь неведомых правил этикета. Бриджит изобразила что-то вроде поклона в надежде, что для данного случая этого вполне достаточно.
— Сударыня, — сказала императрица, — расскажите нам еще раз, что вы видели там, где все остальные видели лебедя?
Бриджит прижала руки к груди и скромно потупила взгляд.
— Я видела чародея Сакру.
— Значит, вы и сами волшебница?
— Так говорят.
— Так это вы наложили заклятье на моего слугу? И не вздумайте лгать, я все равно узнаю.
Бриджит до глубины души возмутило это обвинение, и она подняла глаза. Пальцы императрицы вцепились в подлокотники кресла, бледное лицо исказилось от волнения. И в глазах этой женщины был не гнев, а страх.
Но чего она может бояться? Неужели ее, Бриджит? Или того, что ее ближайший советник может умереть? Если так, то почему она до сих пор ничего не предприняла, чтобы его спасти? Она ведь могущественная волшебница, и уж во всяком случае можно было хотя бы зашить открытые раны?
— Я ничего с ним не делала.
Императрица Ананда подняла затянутую в перчатку руку и потерла пальцами друг о друга — как будто пробовала на ощупь воздух или слова Бриджит. Но, заглянув в ее глаза, Бриджит не увидела в них того света, который в процессе колдовства озарял изнутри Калами.
Значит, никакой магии здесь нет и в помине…
Эта догадка ошеломила Бриджит, как гром среди ясного неба. Значит, императрица всего лишь пустышка, обманщица — как тетя Грэйс! У нее на глазах умирает Сакра, а она ничем не может ему помочь. Ананда даже не знает, действительно ли это Сакра или просто очередная ловушка, расставленная ее врагами.
«А ведь меня привез сюда ее враг. — Бриджит взглянула на Сакру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178