Гвардии майор Ковальчук тоже достоин: у него, пожалуй, больше всех орденов из офицеров дивизии, но он уедет из Пиллау в высшую офицерскую школу. И стрелковые полки комплектуют свои группы. В одной колонне сводного полка 3-го Белорусского фронта будет шагать с ними Тымчик, ему велено на параде возглавить- батальон. Сначала строевые занятия в дивизии, потом в штабе армии и фронта. Потому-то и торопятся все с приготовлениями.
А пока проводы отъезжающих. Люди откровенничают, не стесняясь. И улыбки не прячут. Собственно, так и должно быть при расставании.
— Завалюсь домой, сельчане не узнают.
— Медали не забудь отдраить,—советует Михаил Алентьев.— А я закачусь куда-нибудь на стройку. Без шофера нынче ни на шаг.
— Кичиться заслугами не к лицу. Не сажать же нас на божницу.
— Что привезешь своей крале в подарок?
— Себя целехоньким.
— Братцы-фронтовики, запишите адреешс...— предлагает Стародубцев. Рядом с ним улыбается Файзиев.
Перед группой пожилых солдат расставляет треногу с «лейкой» Леонид Прядкин, около него суетятся несколько фотолюбителей; они просят застегнуть пуговицы гимнастерок, причесать волосы, взять в руки автоматы, взойти на ступеньки широкой лестницы и стать около колонн. А бойцы не хотят позировать. Им дарят бодрые трели птицы, ласково шепчут что-то деревья, и они довольны. Главное — это. Главное то, что в своем национальном многоцветье они добыли победу, к которой шли четыре длинных и трудных огненных года. А небрежности в позе и одежде потомки им простят.
Так и не добившись своего, фотографы-любители поспешно Щелкают затворами камер и занимают свои места в строю. Все послушны командам:
— Стано-вись!
— Р-р-равняйсь! Смир-р-р-но!
Неподвижный воздух все еще хранит запах пороха и тротила; слышны гулкие всплески накатных морских волн. Музыканты Пасечника заглушают этот гул: их трубы поют, выдувая марш-прощание.
— До свидания, родная дивизия!
Кирилл Яковлевич старается запомнить сослуживцев. Его не покидает радость от того, что дошагал с ними до Победы. Был строг и взыскателен, но без этого никак нельзя управлять боем. Стремился оставаться справедливым. И люди верили ему, коммунисту. Он знает это и готов каждому сказать сердечное спасибо, что не подвели, не осрамили славу дивизии, не прожили напрасно ни дня на войне. И еще он благодарен своим старшим начальникам, они прощали его слабости, относились в целом благосклонно. Не обделен он ни наградами, ни званием.
Тымчик скользит взглядом вдоль строя и с гордостью отмечает: у гвардейцев — мужества про запас. Оно будет служить каждому ориентиром в жизни и труде.
Доносятся голоса:
— Дружба фронтовая остается! — До скорых встреч!
ЭПИЛОГ
В городе шумно, многолюдно, а, они все равно выделяются в толпе. И не только орденами и медалями. Походка у каждого неторопливая, глаза блестят. Рывком смахивая скупую слезу, обнимаются. Узнают и не узнают друг друга. Представляются, называя себя по званию и должности военных лет:
— Командир пулеметного расчета гвардии сержант Демидов.
— Старшина Расходов.
— Стрелок-разведчик Бутин.
— Командир взвода связи Шевцов.
Михаил Ефимович Бутин:, Иван Максимович Расхо- дов и Николай Илларионович Шевцов держатся вместе, все трое — из Цюрупинска. Николай Сергеевич Демидов — из Ялты. Им легко было добираться до Севастополя. А вот для Ильи Абрамовича Одношивкина путь из Башкирии неблизкий. Сдержанный, немногословный, он и сейчас не хочет распространяться о своих дорожных волнениях.
По соседству с ними группа фронтовиков более оживленная.
— Мария Шевченко? Здравствуй, родная! — Приземистый, худощавый Фадей Гаврилович Грузных тянется целоваться к располневшей, но еще стройной женщине.
— Теперь Рожковой прозываюсь,— улыбается Мария Андреевна и представляет: — Это мой муж...
— Федору, значит, досталась. Вроде тихим был наш инструктор политотдела, а времени, оказывается, даром не терял.
— Садами заманил медсестру,— вторит сосед, намекая на теперешнее занятие Федора Васильевича,— в Украинском институте садоводства он слывет знатоком своего дела.
— А ты где обитаешь, Грузных?
— Оба мы из Якутии. От нас до Крыма всего три перелета по воздуху,— вместо Фадея Гавриловича, всем известного в прошлом корреспондента дивизионной газеты, отвечает не менее популярный разведчик Илья Стародубцев. Теперь он начальник промыслово-геофи-зической партии в Вилюйске, и для него десять тысяч километров — не расстояние. Спешил Илья Ильич прибыть к сроку и вознагражден — с Хазраткулом Файзи-евым, редактором одного из издательств в Душанбе, ныне они неразлучны.
— Примите подобающую гвардейцам позу,— извлекая из футляра фотоаппарат, просит Константин Дмитриевич Птахов, в прошлом разведчик, а ныне сотрудник Херсонского «Укрколхозпроекта».
— Как же вы без нас? — Клавдия Михайловна Савельева из Вышнего Волочка и Зоя Ивановна Глады-шева из Москвы поспешно занимают места перед объективом камеры.
— Как на фронтовых учениях — пятый вариант отрабатываем,— за всех фотолюбителей оправдывается-отшучивается Леонид Федорович Прядкин, известный в Киеве кинорежиссер.
— Перед Перекопом и до десятка проигрывали, пока не сошлись на самом надежном,— полковник запаса Василий Михайлович Бакай по-прежнему не усидит на месте: — Готов провести по тем местам, где проходила линия фронта.
— Мой полковник тоже помнит, а мне память изменяет,— Дарья Степановна Банченко легонько подталкивает за локоть к группе фотографирующихся своего мужа Геннадия Павловича Носкова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93