Ко мне тут же подскочила молоденькая невольница и быстро расчесала их деревянным гребнем.— Она хорошенькая, — долетели до меня слова обменивавшихся впечатлениями невольниц.Раcк отошел от меня на пару шагов и остановился, все так же не спуская с меня глаз.— Снимите с нее накидку, — распорядился он.Ена распахнула на мне полы накидки, и алые шелка скользнули к моим ногам.Девушки из рядов зрителей от восхищения затаили дыхание. Некоторые из воинов в знак одобрения ударили древками своих копий о щиты.— Подойди ко мне, — приказал Раcк из Трева.Мы стояли друг против друга: он — с мечом на поясе и грубым кожаным ремнем в руке, и я — полностью обнаженная по его приказу.— Подчинись мне! — потребовал он.Я не могла, не в силах была выразить какого-либо неповиновения.Я опустилась перед ним на колени, низко склонила голову и протянула к нему руки, скрещенные в запястьях.Ясным, громким голосом я произнесла:— Я, мисс Элеонора Бринтон из Нью-Йорка, выказываю свое полное повиновение воину Раску Рариусу из славного города Трева и признаю себя его рабыней. Из его рук я принимаю даруемую мне жизнь и имя и отдаю себя в его полное распоряжение.Внезапно я почувствовала, как кожаный ремень стягивает мне запястья. Я машинально потянула руки к себе, но они уже были связаны!За какое-то мгновение запястья у меня оказались туго перехваченными ремнем, затянутым умелой рукой воина-тарнсмена! Я в страхе подняла на него глаза.Раcк взял из рук стоящего рядом воина отливающий металлическим блеском предмет, в котором я узнала разомкнутый с одной стороны железный невольничий ошейник.Он протянул его ко мне.— Прочти, что здесь написано, — потребовал он.— Я не могу, — пробормотала я. — Я не умею читать.— Она неграмотная, — подтвердила Ена.— Дикарка! — услышала я короткий презрительный смешок какой-то невольницы.Я почувствовала себя пристыженной. Я смотрела на узкую полоску металла, по центральной части которой бежала выгравированная курсивом надпись, но не могла ничего разобрать.— Прочти ей, — протянул Раск ошейник Ене.— Здесь написано, — прочла Ена: — “Я являюсь собственностью Раска из Трева”. Я молчала.— Ты все поняла? — спросила старшая невольница.— Да, — ответила я. — Поняла.Раск завел мне за шею обе соединенные перемычкой половинки железного ошейника, но не торопился их защелкивать. Он стоял, пристально глядя мне в лицо. Наши глаза встретились. Его взгляд был твердым и суровым, мой же — молил о пощаде. Никакого снисхождения я не получила. Ошейник защелкнулся на мне с сухим металлическим треском. По рядам девушек пробежали возгласы удовлетворения. Воины ударили древками копий о кожаные щиты.Я закрыла глаза. По щекам у меня побежали слезы. Я стояла преклонив колени, опустив голову и глядя невидящим взглядом на пыль у меня под ногами и кожаные сандалии Раска из Трева.Тут мне вспомнилось, что я должна произнести еще одну ритуальную фразу.Я с трудом подняла глаза на своего повелителя.— Я полностью в вашем распоряжении, хозяин, — пробормотала я.Раск протянул мне руки и поднял меня с земли. Запястья у меня были туго связаны кожаным ремнем. Горло обнимал узкий железный ошейник. Взяв за подбородок, Раск привлек меня к себе, с удовольствием втянул носом исходящий от меня запах туалетной воды и заглянул в мои глаза. Его суровое, непреклонное лицо было совсем рядом. Я была не в силах отвести от него зачарованных глаз. Губы у меня сами собой раскрылись. Я приподнялась на цыпочки и потянулась к нему, чтобы коснуться губ моего хозяина.Он рукой отстранил меня от себя.— Надеть на нее рабочую тунику, — распорядился он, — и отправить в барак. 15. МОЙ ПОВЕЛИТЕЛЬ ЖАЖДЕТ НАСЛАЖДЕНИЙ — Юта! — с удивлением воскликнула я.Охранник отпустил мои волосы и толкнул меня на землю, к ее ногам. Я в ужасе подняла взгляд на Юту. В левой части лба у нее, над виском, там, где я ударила ее камнем, все еще виднелся большой синяк.— А я думала… — пробормотала я и тут же запнулась.Юта стояла у длинного низкого барака, который я уже видела, когда знакомилась с лагерем. Тяжелая, прочная дверь барака была открыта. Из его мрачных глубин показалась молоденькая невольница и направилась к центральной части лагерной стоянки.Когда я впервые увидела это длинное приземистое строение, без окон, сложенное из неотесанных толстых бревен, я решила, что это какое-нибудь складское помещение, настолько оно показалось мне неприспособленным для жилья. Теперь же я начала понимать, что оно служит спальным помещением для невольниц, выполняющих тяжелые работы. Но еще хуже — я с ужасом осознала, что сама являюсь такой же невольницей.— Ты носишь ошейник, — заметила Юта.— Да, — прошептала я, опускаясь перед ней на колени и смущенно отводя глаза.На Юте тоже был ошейник, но главное — на ее голове была узкая, коричневая, под цвет рабочей туники, матерчатая повязка, которая на затылке схватывала волосы в пучок. Я знала, что она символизирует признание ее авторитета среди невольниц. Очевидно, Ена была старшей среди всех находившихся в лагере женщин, а Юта — старшей среди невольниц, предназначенных для выполнения тяжелых работ.Для меня это не предвещало ничего хорошего.Я почувствовала, как по телу у меня пробежала крупная дрожь.— Она кажется напуганной, — заметил приведший меня охранник. — Она тебя знает? — спросил он у Юты.— Я ее знаю, — ответила она.Я уронила голову к ее ногам. Руки у меня все еще были связаны ремнем, умело затянутым Раском. Я была обнажена. На мне не было ничего, кроме невольничьего ошейника и стягивающего руки кожаного ремня.— Вы можете нас оставить, — обратилась Юта к охраннику.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138