они лишь хотят, чтобы все было сделано точно и в срок.Как я их ненавидела — и за все, что они мне сделали, и за то, что они вообще есть на свете!— На колени! — приказала кейджерона. Я послушно опустилась на колени в позе рабыни для наслаждений.По рядам мужчин пробежал ропот одобрения.— Я вижу, она прошла обучение, — заметила женщина.Я залилась краской стыда. Я ненавидела этих собравшихся вокруг меня мужчин, но мое прошедшее сложную тренировку тело непроизвольно двигалось таким образом, чтобы лицезрение его доставляло мужчинам удовольствие.— Она рабыня для наслаждений, притом весьма посредственная, — объявил Раcк. — Ее зовут Эли-нор. Она хитрая, лицемерная девчонка, лгунья и воровка.Такая рекомендация была мне, конечно, не на пользу.Кейджерона взяла меня за подбородок и приподняла мне голову.— У нее проколоты уши, — фыркнула она, всем своим видом выражая глубочайшее презрение.Мужчины рассмеялись. Их смех был мне безразличен. Меня пугало другое: я догадалась, что мои проколотые уши, по обычаю, разрешают для них большую свободу в обращении со мной.— Мужчины такие животные, — не понятно, с укоризной или с одобрением произнесла кейджерона.Раcк из Трева запрокинул свою гривастую, как у ларла, голову и громко расхохотался.— А ты, Раcк Красавчик, самое большое животное! — заметила женщина.Я поразилась ее дерзости. Неужели ее не накажут плетьми?Раcк, однако, не выразил никакого неудовольствия. Наоборот, он снова громко расхохотался и даже смахнул рукой выступившие из глаз слезы.Женщина обернулась ко мне.— Так, значит, ты, моя милая, — лгунья и воровка, — произнесла она с нескрываемым сарказмом.Я поспешно опустила голову. Я не в силах была смотреть ей в глаза.— Смотри на меня! — приказала женщина.Я испуганно подняла голову и взглянула ей в лицо.— В этом лагере ты также собираешься заниматься воровством и кого-то обманывать? — поинтересовалась она.Я отчаянно замотала головой.Мужчины рассмеялись.— Если ты только попытаешься это сделать, тебя накажут, — пообещала кейджерона. — И уверяю тебя, наказание будет суровым!— Тебя изобьют розгами и поместят в ящик для провинившихся невольниц! — подхватила одна из стоящих поблизости девушек.В чем бы ни заключалось это наказание, желания проверить его на себе у меня не появилось.— Нет, госпожа, — поспешила заверить я женщину, — я не буду ни лгать, ни воровать!— Это хорошо, — кивнула она.Я почувствовала некоторое облегчение.— Она вся грязная, — поморщился Раcк. — Вымой ее и приведи в порядок.— Вы наденете на нее свой ошейник? — поинтересовалась кейджерона.Раcк помедлил с ответом и окинул меня оценивающим взглядом. Я вся сжалась и опустила голову.— Да, — услышала я его ответ.Он развернулся и вместе с остальными направился к центру лагерной стоянки.— Пойдем со мной в палатку для женщин, — сказала старшая женщина.Я вскочила на ноги и, со связанными за спиной руками, поспешила за ней.
***
Молодая невольница легким прикосновением пальцев помазала мне за ушами каким-то ароматическим веществом, очень похожим на туалетную воду.Солнце уже поднялось. Шел второй день моего пребывания в лагере воина и разбойника Раска из Трева.Сегодня на меня должны будут надеть его ошейник.Девушки-невольницы расчесывали и укладывали мне волосы, а я стояла на коленях в глубине палатки для женщин и наблюдала за тем, что происходит снаружи.День выдался ясным и солнечным. Легкий ветерок перебирал стебли травы и играл отброшенным пологом полотняной палатки.Сегодня на Элеонору Бринтон наденут ошейник.Ена, старшая среди женщин, кейджерона, быстро ознакомила меня с принятой в Треве нехитрой церемонией получения невольницей ошейника. Она была очень недовольна тем, что я не знаю собственной кастовой принадлежности и не могу назвать местом своего рождения хоть какой-нибудь известный горианский город или село.— Но ведь без этого нельзя! — возмущенно заявила она.Подумав, я решила местом своего рождения назвать мой родной город, а в качестве полного, данного при рождении имени сообщить свое настоящее имя. Тогда на церемонии принятия невольничьего ошейника меня будут называть мисс Элеонора Бринтон из города Нью-Йорк!Я рассмеялась. Интересно, как часто в этом варварском мире будут ко мне обращаться подобным образом? Сейчас прежняя гордая и неприступная мисс Элеонора Бринтон из этого самого города Нью-Йорка казалась мне абсолютно ничем не похожей на ту девушку, которой я в данный момент являлась. Они словно были двумя совершенно разными людьми: одна, богатая и высокомерная, продолжала купаться в роскоши в своем пентхаузе на крыше небоскреба и разъезжать на спортивном “Мазератти”, а вторая, бесправная, всеми помыкаемая невольница, готовилась к процедуре надевания на нее железного ошейника.Тем не менее суровая действительность говорила мне, что все это не сон, не плод больного воображения,.. что я, Элеонора Бринтон, стою сейчас в этой убогой палатке, затерянной в бескрайних просторах чуждого мне, непонятного мира, жителей которого, очевидно, нисколько не удивляет тот факт, что мой родной город, Нью-Йорк, находится на Земле — планете, название которой ничего не говорит их далекому от подобных мыслей сознанию. Их всецело занимает сейчас процедура надевания на меня ошейника и то, какой город я назову в качестве места своего рождения.
***
Вчера девушки под руководством Ены меня выкупали, причесали и дали поесть. Пища была очень хорошей: свежий хлеб, кусок жареного мяса, сыр и плоды ларма. Изголодавшись за время своих скитаний, я съела все, что мне предложили. Меня даже угостили глотком изумительно вкусного каланского вина, которого я не пробовала с той ночи, когда разбойницы Вьерны похитили меня по заданию таинственного человека, хозяина мохнатого чудовища.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138