- Нет! - закричал он. - Только не это! Господи, сжалься надо мной!
Спаси меня! Не допусти моей смерти! Прошу тебя, господи. Он судорожно
вцепился в борт платформы. Вагон замедлил свой ход. Андре разглядел
подбегающих людей с винтовками, черных людей в рваной и грязной форме.
Лица искажены, хищные рты широко раскрыты в похожем на волчий вое. Андре
выпрыгнул на перрон. От удара о бетон у него сбилось дыхание, он упал,
потом попытался встать на четвереньки, держась руками за живот и силясь
что-то кричать, но удар прикладом между лопатками снова повалил его на
землю. Над ним кто-то закричал по-французски:
- Он белый, оставьте его для генерала. Не убивайте его. - Его опять
ударили прикладом, на этот раз - по голове. В полубессознательном
состоянии он валялся в пыли и смотрел, как бандиты стаскивают с платформы
остальных. Черных жандармов они пристрелили сразу же, а потом со смехом
соревновались между собой в искусстве резьбы штыком по мясу. Двое детей
тоже не мучались. Их вырвали из рук матерей, схватили за ноги и ударили
головой о борт вагона. Старый Боуссье пытался сопротивляться, когда с его
жены начали срывать одежду, но получил удар штыком в спину и две пули в
голову. Все это произошло в первые минуты, до прихода офицеров, к этому
времени в живых остались только Андре и четыре женщины. На глазах Андре
женщин обнажили. Он с ужасом наблюдал, как их распяли прямо на бетоне, как
скотину перед клеймением. Как мужчины начали выстраиваться в очередь,
заранее расстегивая брюки, покрытые у некоторых свежей кровью.
Но потом появились два человека с красными шевронами на груди, судя
по командному тону - офицеры. Один из них выстрелил в воздух из пистолета,
а потом, добившись внимания, обратился ко всем с пламенной речью. Это
возымело эффект и женщин утащили в отель. Офицер подошел к лежащему Андре,
склонился над ним и, схватив его за волосы, повернул к себе лицом.
- Добро пожаловать, красавчик. Генерал будет очень рад. Жалко, что
твои белые друзья улизнули, но один это все-таки лучше, чем ничего.
Он заставил Андре сесть, заглянул ему в лицо, а затем в ярости плюнул
в глаза. - Уведите его. Генерал побеседует с ним позже. Они привязали
Андре к одной из колонн на террасе отеля. Он мог через большие окна холла
видеть, что они делали с женщинами, но не мог себя заставить видеть это.
Он все слышал: к полудню крики превратились в стоны и рыдания, к вечеру
все женщины замолчали. Но очередь бандитов у передней двери не исчезала.
Некоторые вставали в нее по три-четыре раза. Все были абсолютно пьяны.
Один весельчак ходил с бутылкой ликера в одной руке и бутылкой виски в
другой и, прежде чем снова встать в очередь, останавливался перед Андре.
- Выпей со мной, красавчик, - просил он, а затем сам отвечал. -
Конечно ты выпьешь, - он набирал в рот напиток из какой-либо бутылки и
плевал Андре в лицо. Все остальные, стоящие в очереди, каждый раз
разражались хохотом. Иногда кто-нибудь из бандитов останавливался перед
Андре, снимал с плеча винтовку, отступал на несколько шагов, прицеливался
штыком в лицо и бросался вперед, отводя штык в сторону в самый последний
момент. Каждый раз Андре не мог удержаться от крика ужаса. И каждый раз
это вызывало у окружающих взрыв смеха. К вечеру они начали поджигать дома
на окраине города. Одна из групп в состоянии тоски от изнасилований и
выпивки, расположилась на террасе и принялась петь. В их пении
чувствовались все парадоксы Африки. Они продолжали петь, а рядом с отелем
спор двух бандитов перерос в драку на ножах. Прекрасные звуки пения
заглушали тяжелое дыхание двух раздетых до пояса дерущихся негров и
быстрый шорох их ног в пыли дороги. Когда они сошлись грудь в грудь для
последнего удара, в песне появились торжественные ноты. Один из дерущихся
отступил назад, его правая рука сжимала нож, воткнутый по самую рукоятку в
живот второго. Проигравший стал сползать с ножа на дорогу, песня
становилась глуше, печальней и, наконец, прекратилась совсем. Они пришли
за Андре уже в темноте. Четверо, менее пьяные, чем остальные. Они провели
его по улице в контору горнодобывающей компании. Генерал Мозес сидел в
одном из кабинетов.
В его облике не было ничего зловещего - он выглядел как вышедший на
пенсию служащий. Маленького роста, с коротко остриженными, начинающими
седеть волосами, в очках в роговой оправе. На его груди располагались три
ряда медалей; пальцы были унизаны перстнями до второй фаланги: бриллианты,
изумруды, иногда красный отсвет рубина, - все драгоценности были женского
фасона, кольца разрезаны и растянуты, чтобы налезть на его короткие черные
пальцы. Лицо казалось почти добрым, если бы не глаза. В них не было видно
эмоций - безжизненные глаза сумасшедшего. На столе перед ним стоял
неокрашенный деревянный ящик с печатями горнодобывающей компании. Крышка
ящика была откинута, и, когда Андре вошел в комнату со своим эскортом,
генерал достал из ящика брезентовый мешочек и высыпал из него на
письменный прибор кучку серых промышленных алмазов.
Он глубокомысленно пошевелил их пальцем, заставив тускло светиться в
свете керосиновой лампы.
- В вагоне был всего один такой ящик? - не поднимая головы спросил
Мозес.
- Да, мой генерал, всего один, - ответил один из сопровождающих.
- Ты уверен?
- Да, мой генерал. Я лично все осмотрел. Генерал достал из ящика еще
один мешочек и высыпал его содержимое на стол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74