Совершенно
без сил, Брюс долго сидел, прислонившись спиной к каменной стене, и
бездумно смотрел вперед. Тучи над ним расступились, обнажив голубое небо.
Он посмотрел вниз на пышный и чистый после дождя лес. "И я все еще жив".
Осознание этого согрело Брюса также, как утреннее солнце. Ему захотелось
закричать на всю Африку: "И я все еще жив!" Наконец он встал, подошел к
краю обрыва и посмотрел на ничтожную фигурку, лежащую на камнях. Затем
отвернулся и понес свое истерзанное тело вниз. Двадцать минут он искал
Вэлли Хендри в беспорядочном переплетении камней и кустарника. Тот лежал
на боку, подтянув к груди ноги, как во сне. Брюс встал рядом с ним на
колени и вытащил из его брезентовой кобуры пистолет, затем он расстегнул
наградной карман кителя Хендри и достал оттуда белый полотняный мешочек.
Он встал, развязал его и пошевелил алмазы указательным пальцем.
Удовлетворенный, он затянул шнурок и положил мешочек себе в карман.
"Мертвый он вызывает еще большее отвращение, чем живой", - без
жалости подумал Брюс, глядя на труп. Мухи уже ползли в окровавленные
ноздри, облепляли глаза. Брюс Карри произнес вслух:
- Значит Майк Хейг был прав, а я - нет. Ты мог это разрушить. Не
оглядываясь он ушел. Усталости больше не было.

34
Карл Энгельбрехт вышел из кабины в салон "дакоты".
- Вы счастливы? - перекричал он низкий рокот двигателей. Его широкое
загорелое лицо расплылось в улыбке. - Вижу, что да! Брюс улыбнулся в ответ
и еще крепче обнял Шерман за плечи.
- Уходи! Не видишь, мы заняты.
- Вы слишком нахальны для безбилетников, может быть стоит вас
высадить, - проворчал он и сел рядом с ними на скамейку, проходящую вдоль
всего фюзеляжа. - Я принес вам кофе и бутерброды.
- Ты просто прелесть, я умираю от голода, - Шерман выпрямилась и
потянулась к термосу и пакету из вощеной бумаги. Опухоль на ее щеке спала
и лишь слегка желтела по краям - прошло уже десять дней. Брюс, с набитым
бутербродом с курятиной ртом, пнул ногой один из ящиков, прикрепленных
канатами к полу самолета.
- Что в них, Карл?
- Не знаю, - Карл разлил кофе в три пластиковые кружки. - В этой игре
вопросов не задаешь. Летаешь, получаешь деньги и плюешь на все остальное,
- он допил кофе и встал. - Оставляю вас наедине. Будем в Найроби через
пару часов, можете поспать или заняться чем-нибудь еще, - он подмигнул. -
Вы должны будете оставаться на борту, пока мы заправляемся. Это займет
примерно час, а послезавтра, при хорошей погоде и божьей помощи, вы будете
в Цюрихе.
- Спасибо, старый друг.
- Не стоит, обычная работа. Он исчез в кабине, закрыв за собой дверь.
Шерман повернулась к Брюсу, внимательно его осмотрела и рассмеялась.
- Ты какой-то совсем другой. Теперь ты похож на адвоката! Брюс
машинально поправил галстук.
- Должен признать, что я еще неуютно себя чувствую в костюме и
галстуке, - он осмотрел превосходно сшитый синий костюм, единственный, что
у него остался, а потом взглянул на Шерман.
- Тебя тоже невозможно узнать в платье.
На ней было легкое зеленое платье, белые туфли на высоких каблуках,
на лице немного косметики, только чтобы скрыть синяк. "Она просто
прелесть", - с удовольствием заключил Брюс.
- Как твой палец? - спросила она. Брюс посмотрел на аккуратно
заклеенную пластырем культю.
- Я о нем почти забыл. Внезапно выражение лица Шерман изменилось, она
взволнованно указала в плексигласовое окно за плечом Брюса.
- Смотри, море! Оно лежало далеко внизу, синее в глубоких местах и
бледно-зеленое на отмелях, с неторопливо пробегающими волнами, окаймленное
белым берегом.
- Это озеро Танганьика, - засмеялся Брюс. - Конго позади.
- Навсегда?
- Навсегда! Самолет слегка накренился, еще теснее прижав их друг к
другу. Карл, заметив наземные ориентиры, изменил курс на северо-восток.
Где-то далеко внизу порхала над поверхностью воды легкая бабочка их тени.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74