Традиция предписывала самураям жить на широкую ногу, относиться к деньгам с презрением и избегать разговоров о них. Сано стало жаль Дзинсая, который покраснел от стыда, признаваясь в мотовстве родителя.
- Я упрашивал его быть экономнее, но все без толку. Теперь, когда он погиб, ростовщики потребовали полной уплаты долгов. Нам в наследство достался лишь этот дом, да и его мы не в состоянии содержать. Придется искать себе жилье поменьше и распустить большую часть вассалов и прислуги - попросту вышвырнуть на улицу. - Он вздохнул и угрюмо добавил: - Убийства часто совершаются из-за денег, но не в нашем случае. Состояние семьи Ояма, накопленное поколениями, было некогда велико, и его хватило бы на ведение хозяйства после погашения долгов, если бы наш отец не завещал двадцать тысяч кобанов секте Черного Лотоса. В течение многих лет отца мучили сильные боли в желудке, - продолжал Дзинсай. - Ничто не приносило ему облегчения. Однажды он посетил храм Черного Лотоса, и первосвященник его исцелил. Свершилось чудо. Отец был так благодарен ему, что тоже решил вступить в секту. Мне остается лишь принять его волю и передать завещанную им сумму Черному Лотосу.
Итак, Сано предстояло выяснить, знало ли руководство секты о завещании, поскольку двадцать тысяч кобанов были неплохим мотивом для убийства. В этом случае Хару могла оказаться ни в чем не повинным свидетелем. Сано гадал, удалось ли Рэйко вызвать ее на откровенность. С семейством Оямы, впрочем, прощаться рано - убийство могло быть совершено и на другой почве.
- Как старший в семье, вы унаследуете пост отца в отделе полиции, ведь так? - сказал Сано Дзинсаю. - И статус главы клана.
Губы юноши скривились в горькой усмешке.
- Вы спрашиваете, не убил ли я его из-за положения, жалованья и власти? Отвечу: я не убивал отца, а если бы и убил, дожидаясь назначения на пост начальника полиции, то оказался бы настоящим безумцем. Вчера вечером сюда прибыли посланцы бакуфу и объявили, что я слишком молод для столь ответственной должности. Ее займет кто-то другой, а я так и останусь подручным с тем же скромным жалованьем, пока мне не удастся выслужиться и заработать повышение. Вот если бы, - произнес он с сожалением, - мой отец прожил еще лет десять и передал мне свое дело, я бы выгадал больше. Да, теперь я глава рода, но... - Дзинсай горестно развел руками, - что за радость править опозоренным, обедневшим семейством?
Помолчав, он добавил:
- На случай если вы заподозрите в происшедшем моих брата с сестрой, могу заверить, что для них смерть отца оказалась еще более несвоевременной.
По его знаку младший брат заговорил.
- Я должен был прислуживать Дзинсай-сану в работе после того, как он займет место отца, - сказал он робким ребяческим голосом. - Теперь мне остается лишь ждать, когда подыщется какая-нибудь должность. - И он совсем сник.
- Вы же знаете, сколько в бакуфу служивых людей. Казны еле хватает, чтобы всех прокормить, - сказал Дзинсай. - Раз денег нет, чтобы пристроить брата, значит, я буду вынужден его содержать.
Его сестра прикрыла лицо веером и пролепетала:
- Один видный чиновник сделал мне предложение...
- Да, эта партия вернула бы нашему дому почет и процветание, - подхватил Дзинсай, - но нынче утром чиновник прервал предсвадебные переговоры, узнав о постигшем нас бедствии. Теперь едва ли кто-то из нашего круга захочет жениться на бесприданнице. Сестре придется коротать век в одиночестве или постричься в монахини.
- Я вам очень сочувствую, - сказал Сано, видя, что дети Оямы и впрямь пострадали сильнее, чем предполагалось. - Тем не менее я должен задать вам вопрос: где вы были в ночь перед убийством и на следующее утро?
- Дома, - ответил Дзинсай.
Его брат и сестра кивнули. Сано собирался послать своих сыщиков, чтобы те расспросили слуг и приближенных Оямы на случай, если они видели кого-то из усадьбы рядом с местом преступления, но теперь понял, что дальнейшие расспросы лишь снимут подозрения с домочадцев Оямы, и решил вновь сосредоточиться на храме Черного Лотоса.
Дзинсай промолвил:
- Позвольте задать вам вопрос, сёсакан-сама? Мы слышали, что в доме были найдены еще два тела. Кому они принадлежат?
- Пока неизвестно, - ответил Сано. - Я надеялся, кто-то из местных поможет опознать мертвых женщину и ребенка.
- Из нашего поместья никто не пропадал, - сказал Дзинсай, - да и в семьях отцовских друзей и сослуживцев все целы, насколько я знаю.
- Не вспомнишь ли ты кого-то, кто мог желать зла вашему отцу? - спросил Сано.
- За годы службы отец нажил немало врагов, - ответил Дзинсай. - Пойманные им преступники, бандиты, недовольные вмешательством в их грязные дела, соперники-сослуживцы, обманутые мужья... - Юноша назвал несколько имен, которые Сано не преминул записать. - Если бы расследование вел я, то в первую очередь подозревал бы приютскую девчонку, найденную возле пожарища.
- Почему? - полюбопытствовал Сано, готовый принять любые доказательства, связывающие Хару с убийствами и поджогом.
- Если вы не против, я хотел бы обсудить это наедине. - Дзинсай покосился на брата с сестрой.
Сано согласился; те тотчас поклонились и вышли.
- Мне не верится, что бандитам, преступникам и рогоносцам было известно, что отец той ночью находился в храме Черного Лотоса. Зато обитатели храма знали наверняка, особенно его женская половина. - Посуровев, Дзинсай объяснил: - Отец часто пользовался статусом покровителя секты, чтобы совращать сирот и послушниц. Когда бы он ни посещал храм, всегда выбирал девушку и предавался с ней плотским утехам. Однажды он взял меня с собой, уговаривая вступить в секту, сулил те же привилегии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117