Сано схватился за голову. Он, который всегда считал себя человеком чести и противником предвзятости, усомнился в самом себе.
Неужели Рэйко была права, говоря о нем, Хару и Черном Лотосе?
- Сёсакан-сама, мне нужно вам сказать кое-что, - промолвил Хирата.
Прервав тяжкие раздумья, Сано поднял глаза на помощника, сидящего напротив. Он даже не заметил, как тот вновь вошел.
- Говори, - отозвался Сано.
- Знаете, граждане, которых я опросил, были так убеждены в порочности Черного Лотоса, что и я начал им верить! - выпалил Хирата. - Если бы вы их услышали, то тоже поверили бы, как мне кажется. Я не хотел говорить, но... - на лице Хираты отразилась сильная внутренняя борьба, - их слова подтверждают, что секта замешана в злых деяниях. Прошу прощения, что позволил себе не согласиться с вами.
- Не извиняйся. - Сано выдержал укол, причиненный словами Хираты. Первый вассал был в числе прочего обязан сообщать хозяину правду, какой бы горькой та ни была.
- Небрежение к уликам может загубить расследование, - добавил Хирата.
- Знаю. - Сано не мог признать правоту Рэйко в ее присутствии, ему было проще обсудить все с помощником. - Придется все же проверить слухи, касающиеся секты. - Задумавшись на мгновение, он продолжил: - Я отклоню предложение министра Фугатами. Не думаю, что поездка в Синагаву так уж необходима. О Черном Лотосе мы можем и здесь расспросить кое-кого.
- Кого же? - полюбопытствовал Хирата.
- Саму главную подозреваемую, - ответил Сано. - Пришла пора навестить Хару снова.
16
Суровая кара ждет всех, кто стоит на
пути Черного Лотоса.
Да будут избиты и посрамлены они
И терпят великие муки до конца
своих дней.
Сутра Черного Лотоса
Храмовой комплекс Дзодзё окутала ночь. Коньки крыш и верхушки деревьев белели в лунном свете, точно тронутые инеем, в пустынных улочках разлилась тьма. Сон заставил умолкнуть десять тысяч голосов, замедлил биение сердец, остановил движение. Осенний ветер, тихо веющий над кварталом, впитывал дыхание спящих.
В одной из подземных камер, сооруженных под храмом Черного Лотоса, стоял священник Кумасиро. Напротив него в углу сидел скорчившись монах по имени Истинное Благочестие. Кисти рук его и лодыжки обвивали веревки, лицо и обнаженное тело покрывали распухшие кровоподтеки. Над монахом склонились двое сектантов с деревянными дубинками в руках. Истинное Благочестие тяжело дышал и обливался потом, не сводя испуганного взгляда с Кумасиро.
- Ну что, сознался? - спросил тот у священников.
Они покачали головами.
- Ничего я ей не говорил! Клянусь! - закричал монах.
Кумасиро, однако, был убежден, что Истинное Благочестие открыл госпоже Рэйко тайны Черного Лотоса, а она сообщила их сёсакан-саме, который - это он видел своими глазами - крутился весь день возле храма. Входы в катакомбы он, разумеется, заметить не мог, но Кумасиро должен был выяснить все, о чем стало известно врагу.
Он склонился над монахом и произнес с тихой угрозой:
- Что ты ей сказал?
Тот съежился, но ответил твердо:
- Ничего.
Кумасиро наотмашь ударил его по лицу. Монах взвыл от боли.
- Я служу только Черному Лотосу! - воскликнул он, сплевывая кровь. - Я нипочем бы не стал говорить с чужаками!
Выпрямившись, Кумасиро окинул взглядом пленника, который уже вынес два дня пыток. Здесь, видно, требовалось более сильное воздействие.
- В лазарет его! - приказал Кумасиро подручным.
Те выволокли монаха из камеры и потащили вслед за священником. Туннель был устроен таким образом, чтобы двое могли пройти по нему плечом к плечу не пригибаясь. Стены и потолок были укреплены досками, между которыми пробивались корни деревьев. Проход освещался висячими фонарями, отбрасывающими причудливые тени.
- Зачем вы меня туда тащите? - всполошился Истинное Благочестие.
Ответа не последовало. Работа гигантских мехов, загоняющих под землю воздух из потайных шахт, отдавался в ушах мерным, безумолчным лязгом. В катакомбах витал запах разложения. Истинное Благочестие всхлипнул. Кумасиро подошел к двум смежным каморкам в боковом ходе туннеля. Посреди одной стоял стол, угол был занят необъятных размеров ванной, установленной поверх угольной жаровни, под каменным дымоходом.
В соседней каморке раздавались приглушенные голоса, топот и бульканье какой-то жидкости. Потом оттуда показался доктор Мива. Завидев Кумасиро, он словно напружинился, но при виде пленника в его глазах-щелках вспыхнул недобрый огонь.
- Новый пациент? - оживился Мива.
- Беглец, вот он кто. - Кумасиро воззрился на доктора с нескрываемым отвращением. - От тебя требуется сделать его посговорчивее.
Мива поклонился и заискивающе осклабился, показав редкие зубы.
- Разумеется.
Бонзы швырнули монаха на стол. Он силился встать и кричал:
- Отпустите! Помогите!
Кумасиро даже не стал зажимать ему рот - все равно наверху не услышат ни звука. Его сподручные привязали пленника, а затем отошли в сторону. Доктор Мива взял чашу с какой-то жидкостью и поднес к губам Истинного Благочестия.
- Нет! - взвизгнул тот. - Не хочу!
Кумасиро заставил монаха раскрыть рот, и доктор Мива влил свой состав. Как монах ни плевался, большая часть жидкости все же попала по назначению.
- Я дал ему вытяжку из листа се йиэ, семян ба ду и повоя заборного, - изрек доктор Мива. - Это избавит его от чрезмерной пылкости духа и влияний злых сил.
- Оставь свою тарабарщину для других, - процедил Кумасиро, взбешенный умничаньем Мивы. Ишь, возомнил себя великим целителем! - Он тебе не больной, да и ты не лекарь.
Землистая физиономия доктора побагровела от злости, но он смолчал, так как был слишком труслив, чтобы перечить вышестоящему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117