Пойдут войска при
поддержке танков. С пехотой мы еще могли бы договориться, но с артиллерией
и танками - пустое дело. Поэтому я предлагаю немного отдохнуть, а потом
продвинуться вдоль этого склона. Возможно, там мы наткнемся на кассидиан
или на первую волну наступающих френдлизцев.
Тут я увидел, что Дэйв с каким-то непонятным выражением лица смотрит
на меня. Через мгновение, к своему стыду, я понял, что это восхищение.
- Ты спас меня! - воскликнул он.
- Не говори ерунды. Ты просто был контужен, вот и все.
- Но ты принял верное решение и не подумал только о себе. Ты
подождал, пока я очнусь, и помог мне выбраться из этого ада.
Я покачал головой. Что ж, пусть считает, что это правда. Он,
наверняка, думает, что я отношусь к тем полубезумным героям, которые в
любых условиях выполняют свои обязанности, и это его умиляло. Ну и черт с
ним. Переубеждать его я не был намерен.
- Я хочу сказать, - начал было он опять, но я перебил его.
- Приди в себя, Дэйв. Хватит трепаться, нам необходимо идти.
Мы двинулись в путь, стремясь обходить многочисленные лесные полянки,
залитые ослепительными лучами солнца. Только сейчас у меня возникло
чувство, что мы найдем передовые подразделения кассидиан гораздо раньше,
чем подойдет первая волна наступающих френдлизцев. И это спасло бы нас.
Находиться в гуще боя, среди наступающего противника, даже для члена
Гильдии - положение, хуже не придумаешь. Правда, моя одежда ньюсмена,
несмотря на изменившийся цвет, ясно отличала меня от военных, но Дэйв,
одетый в серую полевую форму кассидиан, хотя и без знаков различия, мог
послужить отличной мишенью для разъяренных мятежников.
Счастье не изменило нам. Внезапно, с вершины одного из деревьев
что-то сорвалось, пронеслось в воздухе и взорвалось ярко-желтым пламенем в
дюжине футов от нас. Я инстинктивно толкнул Дэйва на землю и, падая,
прокричал:
- Не стреляйте! Здесь ньюсмен!
- Вижу, вижу, что ты чертов ньюсмен, - прозвучал сзади меня ехидный
голос. - Шагом марш ко мне и не болтать!
Поднявшись с травы и пройдя в направлении голоса несколько футов, мы
оказались лицом к лицу с офицером кассидиан, тем самым офицером, с которым
я имел счастье разговаривать днем.
- О, опять вы? - удивился я.
Но офицер не обрадовался нашей встрече. Низким хрипловатым голосом он
начал говорить все, что он думает о таких, как я. Свою речь он закончил
риторическим вопросом о том, что не знает, что с нами делать.
- Ничего не надо делать. Это наша работа - рисковать собой ради
сногсшибательного репортажа. И если мы лезем в самую гущу боя, то это
касается только нас. Скажите, куда нам надо идти, чтобы не путаться у вас
под ногами.
- Черт побери! - рассмеялся лейтенант. - Ладно, идите вот в этом
направлении и побыстрее.
- Хорошо! Но перед тем, как мы уйдем, ответьте нам, лейтенант, на
один вопрос. Чем вы сейчас занимаетесь?
Офицер посмотрел на меня долгим внимательным взглядом, а затем,
чеканя каждую букву, сказал:
- Закрепляемся!
- Вы, патруль, собираетесь удерживать эту позицию? Ведь у вас даже
нет дюжины человек. Если Френдлиз начнет наступление, вас сметут в одно
мгновение.
Я немного подождал, но он ничего не сказал в ответ.
- Вы что, сумасшедшие? - начал я опять, но тут лейтенанта прорвало.
- Вот что, мы не дураки, как кажется некоторым! Но мы попробуем. Мы
не собираемся удирать перед черными сутанами.
Тут он обернулся, подозвал какого-то солдата и что-то ему передал.
- Отнесите это в штаб, - услышал я. - И скажите, что с нами пара
ньюсменов.
В это время начался артналет, и мы с Дэйвом вслед за кассидианином
бросились в укрытие.
Из наших окопов мы могли прекрасно видеть поросшую лесом низину в
направлении предполагаемых позиций френдлизцев. Деревья необыкновенно
желтого цвета покрывали соседний холм и тянулись за него. Затем следовали
небольшие полянки и опять густые заросли, за которыми наверняка находились
акустические орудия Божьих Сынов.
Это было мое первое хорошо просматриваемое поле генерального
сражения. Я тщательно рассматривал его в бинокль, пока, наконец, не
заметил едва уловимые признаки движения. На сцене, разворачивающейся
передо мной, появлялись передовые отряды мятежников.
Вскоре между обеими сторонами завязалась ожесточенная перестрелка,
которая, правда, вскоре кончилась так же внезапно, как и началась.

11
В этом не было ничего странного. Войдя в соприкосновение с
противником, передовое охранение френдлизцев несколько отошло назад, чтобы
дождаться подхода главных сил. Их делом было прощупать позиции кассидиан,
не входя при этом в активное соприкосновение.
Это была очень старая тактика, применявшаяся еще со времен Юлия
Цезаря - могучего полководца древнейших времен.
Передышка позволила мне немного оценить ситуацию. Эта война
представляла собой партию двух шахматистов. С одной стороны, несомненно,
был Элдер Брайт со своей компанией, который добивался только одной цели -
вывести своих легионеров на межзвездный рынок наемников. Брайт, как
шахматист, делал ставку на победу одним стремительным ударом.
Но этот удар мог удаться, если не был вычислен его противником. А
этим противником мог быть только Ладна с его соотечественниками.
Если Ладна смог определить, что я буду на приеме Донала Грима, то
таким же образом он мог вычислить, что Брайт хочет нанести сокрушительный
удар по кассидианам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52