— Хватит юлить, Джонни! Мне нужен прямой ответ. Мне нужно знать все о женщинах, с которыми ты виделся сегодня днем на скачках. О тех самых, на которых ты намекал, когда говорил, что убьешь меня, если я стану похожа на одну из них. — Ее пальцы сжались еще крепче, так, что он сморщился от боли.— А ведь я поддаюсь тебе. Ты знаешь об этом? — натужно прохрипел он. В его голубых глазах зажегся злой огонек.— Скажите, пожалуйста, какое рыцарство, — саркастически протянула Элизабет, даже не думая ослаблять хватку. — Напоминаю тебе, что все еще жду от тебя ответа.Он поднял руку, давая ей знак разжать пальцы.— Эй, полегче. Не так-то легко соображать, когда тебя, того и гляди, задушат.— Но ты по существу не сказал мне еще ни слова.Джонни сокрушенно вздохнул.— Ладно, твоя взяла… Слушай, коли хочешь, — приступил он к повествованию с болезненной гримасой. — Там все друг друга знают. И все напиваются вдрызг, в том числе и женщины. Настроение у всех веселое, особенно теперь, в праздничный сезон. Ну и, конечно, ко мне подходили некоторые, делали предложения. Вот, собственно, и все. — Из отчета о прошедшем дне, естественно, были изъяты самые красочные подробности о том, сколь многочисленными и откровенными были предложения веселых дам. — Знаешь, меня это даже удивило. Я, признаться, совсем забыл, какие свободные нравы царят в этой компании.— Свободные нравы! — презрительно фыркнула Элизабет. — Это еще мягко сказано.— Но ведь всем известно, как сильно я тебя люблю. Эти люди совершенно безобидны.— А что, если им нет никакого дела до того, любишь ты меня или нет?— Но я же в самом деле люблю тебя! И они знают об этом. — Его голос снова стал спокойным, а голубые глаза чистыми, как у младенца. — Ради Бога, прости меня за дурацкое высказывание о том, что я убью тебя, если ты станешь такой же, как они. Но, право, даже не знаю, как я поступил бы в такой ситуации. Ведь я не просто люблю тебя, — произнес он с прерывистым вздохом, — а люблю всем сердцем, всеми потрохами и уж в последнюю очередь — умом.В то время как он говорил, ее пальцы постепенно разжимались, а в глазах навернулись слезы.— Даже не знаю, что произошло со мной, — продолжал Джонни, — но так уж случилось, что я не могу без тебя. Знаешь, ведь весь честной народ до сих пор бражничает у Уота Хардена. И только я уехал — да будет тебе известно — под аккомпанемент издевательств и насмешек по поводу брачных оков. Но главным для меня было то, что ты ждала меня, — прошептал он, поправляя выбившийся белокурый локон возле ее уха, — вот я и приехал… — Притянув жену к себе, Джонни принялся осушать поцелуями слезы на ее щеках.— Я страшно ревнива, — призналась Элизабет, прильнув к нему всем телом. — И хочу, чтобы ты вечно был со мной, во мне, около меня, — шептала она горячо, исступленно..— Я знаю, — проговорил он успокаивающим тоном. — И мне хочется того же. Именно поэтому я здесь, рядом с тобой. — Его руки кольцом сомкнулись вокруг нее.Так, обнявшись, они лежали в пляшущих отсветах огня. Ее тело рядом с ним казалось маленьким даже теперь. А он казался невероятно большим. Такой большой и спокойной бывает бухта, с готовностью дающая приют суденышку, спасающемуся от жестоких бурь.— Ты — самая большая моя драгоценность, — прошептал он ей в висок. — И я никогда не покину тебя.
В последующие дни, как повелось со дня свадьбы, ничто не вторгалось извне в уединенный уютный мирок их жизни и любви. Муж как только мог баловал жену, подстраиваясь к ее привычкам и наклонностям. Они превратились в старомодную парочку, довольно типичную для шотландского захолустья: сельский сквайр с супругой, которых не интересует ничто, кроме дел и делишек собственного поместья, и которые чувствуют себя достаточно непринужденно только в обществе друг друга.Им не нужен был никто, кроме них самих.И в этом сонном уединении их редко посещало желание увидеть новые лица.Им вполне хватало их любви. Она означала для них все.После Рождества ребенок стал все более решительно заявлять о своем скором появлении на свет. Округлость живота Элизабет теперь уже невозможно было скрыть. Счастливые супруги строили радужные планы относительно будущего своего дитя. Особенно усердствовал в этом тот, кому предстояло вскоре стать отцом. Счастье мужчины, который ранее даже не помышлял об отцовстве, не поддавалось описанию, и ему иной раз казалось, что он по мановению волшебной палочки перенесся в какую-то сказочную страну, — настолько его нынешняя жизнь отличалась от недавнего прошлого.Элизабет бездумно нежилась в теплых лучах счастья и довольства. Чуждая философских рассуждений, она считала свое новое положение вполне заслуженным после той постылой жизни, которую вела прежде. А потому у нее даже не возникало мысли о том, насколько благодарной должна она быть судьбе, столь щедро одарившей ее.— Мне так хорошо… Иногда я не могу избавиться от мысли, что создана специально для того, чтобы рожать детей, — благодушно проворковала Элизабет, лениво потягиваясь в постели, с которой им не хотелось вставать, несмотря на довольно поздний уже час. — С твоей помощью, конечно, — добавила она, поворачиваясь, чтобы покрепче прижаться к теплому боку мужа. Ее слова были вызывающе чувственны.— Рад был услужить, — медленно прошептал Джонни, обнимая ее и поудобнее пристраивая к себе. — И если мои услуги потребуются снова, — добавил он с озорной улыбкой, — дай только знать…— Мне все время хочется еще и еще, снова и снова… Не было еще ни одного дня, когда я почувствовала бы себя плохо… И мне нравится то, что я постоянно хочу тебя… Подумай только, скоро мы сможем взять его на руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162