Вы лучше оставайтесь в экипаже, пока мы не разберемся, что к чему.Летнее утро выглядело слишком идиллическим для какой бы то ни было опасности. В хрустально-чистом воздухе раздавались птичьи трели, солнечный свет, пробиваясь сквозь густые ветви сосен, падал на дорогу широкими светлыми полосами, в которых хороводом кружились невесомые пылинки, а вдоль нее нескончаемым пестрым ковром рассыпались полевые цветы. В такой живописной обстановке даже сама мысль о каком-либо нападении казалась невероятной.Однако в следующее мгновение звук скачущих галопом коней сделался еще более явственным. Телохранители заняли оборонительную позицию, превратившись в грозный щит, готовый отразить любую опасность.А через несколько секунд в отдалении показались два всадника. Не было никаких сомнений в том, что она направляют своих коней к карете. Увидев, что ее охранники повернули свои мушкеты на приближающихся наездников, Элизабет еще дальше высунулась из окна, охваченная не столько испугом, сколько любопытством. Разбойники редко орудовали по утрам, да еще в такой пустынной местности, кроме того, они вряд ли стали бы так открыто приближаться к путникам.Сузив глаза, чтобы лучше видеть, Элизабет вглядывалась в незнакомцев, однако те находились еще слишком далеко. На несколько секунд все замерли в молчании, и девственную тишину леса нарушал лишь тяжелый топот копыт. И в тот момент, когда начальник ее охраны приказал своим людям приготовиться к стрельбе, Элизабет различила длинные черные волосы, которые трепал ветер, узнала могучую фигуру всадника, что скакал первым, цвет его костюма и истерически закричала:— Не стрелять!Редмонд резко повернулся к своей госпоже.— Это Равенсби, — задыхаясь, сказала она, ошеломленная драматическим появлением Джонни. — Не стреляйте в него!— Поглядим, что ему нужно, — буркнул Редмонд и, обращаясь к своим людям, скомандовал: — Не спускать с него глаз!— Он не опасен, Редмонд.— Да, миледи, — откликнулся командир ее охраны, но оружия никто из его людей не опустил.— Они могут пристрелить тебя даже раньше, чем ты подъедешь достаточно близко, прежде чем ты успеешь хоть что-нибудь сказать, — предостерег кузена Монро, когда они чуть осадили лошадей и те пошли легким галопом. Он не спускал глаз с направленного на них оружия.— Нет риска — нет и удовольствия, — миролюбиво откликнулся Джонни, осаживая своего взмыленного коня и заставляя его перейти на рысь. — Ты только, пожалуйста, не делай никаких резких движений, — весело попросил он Монро, после чего дружелюбно улыбнулся и широко развел в стороны руки, показывая охранявшим Элизабет мужчинам, что невооружен.— Остановитесь и сообщите, что вам нужно! — выкрикнул начальник охраны. Несмотря на то что Элизабет узнала подъехавших, он все еще был настороже.— Я хотел бы перемолвиться словом с леди Грэм, — спокойно ответил Джонни, натягивая поводья и останавливая коня.«Нет!» — было первой мыслью, промелькнувшей в лихорадочно возбужденном мозгу Элизабет. «Боже, спаси меня!» — было второй. Однако поток возбуждения, захлестнувший ее тело, не погасил голос рассудка. И все же в следующую секунду она напомнила себе, что она уже давно не шестнадцатилетняя девочка, не способная к самостоятельным действиям, а взрослая женщина, умеющая не пасовать перед жизненными трудностями, увлечениями, соблазнами и душевными порывами. В самом деле, не сорвется ж она с привязи, если поговорит пару минут с Джонни Кэрром. Ведь она успешно противостояла его атакам в течение двух дней в Хоувике.Однако, что бы ни нашептывал ей здравый смысл, положив ладонь на ручку дверцы, Элизабет ощутила, как от волнения у нее замирает дыхание и она ничего не может с этим сделать.В ту же самую секунду, когда открылась дверца кареты, Джонни, не замечая нацеленных на него мушкетов, легко соскользнул с лошади и оказался на земле даже раньше, чем ее коснулась нога Элизабет. И по-прежнему не обращая ни малейшего внимания на вооруженных всадников, с подозрением, исподлобья глядевших на него, он направился к ней.
— Как рано вы уехали, миледи, — произнес он, поравнявшись с Элизабет и отвесив ей галантный поклон. Его взгляд ощупывал ее стройную фигуру, обтянутую хлопчатобумажным платьем, и лицо в обрамлении кашемировой шали, аккуратно завязанной под подбородком. — Вы устали от празднеств Грэмов?В такой изысканной манере, подумалось Элизабет, он мог бы приветствовать ее где-нибудь при выходе из церкви, но только не здесь — взмокший от скачки, с растрепанными ветром волосами и в повседневной одежде, стоя на проселочной дороге на расстоянии многих миль от дома.Менее склонная к великосветской учтивости, Элизабет проговорила:— Вы не должны были преследовать меня.— А вы не должны были уезжать, не попрощавшись, — парировал Джонни, глядя на нее ангельским взглядом своих голубых глаз.— Вот уж не предполагала, что не имею права уехать, не простившись с вами, — резко ответила Элизабет. Голос ее был ледяным. Она отчаянно пыталась и дальше оставаться холодной, но этому мешало то, что она видела перед собой? — влажная от пота льняная рубашка, облепившая широкие плечи Джонни, запах сандалового дерева, исходивший от его разгоряченного тела, спутавшиеся от ветра черные локоны, струившиеся по кроваво-красной накидке, наброшенной на одно плечо.— Я очень скучал по вас, — просто сказал он, как если бы она только что не попыталась поставить его на место своим жестким до грубости ответом, как если бы она не была окружена плотным кольцом вооруженных мужчин, как если бы он пускался в погоню за женщинами каждый день на протяжении всей своей жизни, хотя на самом деле такое случилось с ним впервые.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162