— Но, с другой стороны, если бы я не поставил вас в известность…— Я все понимаю, Джек, — произнес лэйрд Равенсби глухим от волнения голосом, погрузившись в глубокие раздумья. — Так сколько же у нас остается времени? — поинтересовался он через несколько секунд, и голос его приобрел уже обычный ровный тон.— Десять дней, сэр.— Этого должно хватить.— Вам следует незамедлительно отправиться в Эдинбург, милорд, чтобы позаботиться об адвокатах. Еще могу порекомендовать вам Холта в Лондоне. На нескольких процессах по делам о ведьмовстве он добился оправдания обвиняемых.— Адвокаты? Да-да, конечно… — Повернувшись к гостю спиной, Джонни задумчиво смотрел в окно на скованный морозом парк. Его взгляд рассеянно блуждал по ветвям деревьев, покрытым инеем. На несколько минут в комнате повисла тишина. Лэйрд Равенсби застыл на месте. Джек Драммонд тоже молчал, явно сконфуженный. Отойдя от окна, Джонни Кэрр приблизился к письменному столу и, достав из кармана ключ, отпер лаковую дверцу. Он выдвинул два ящика и вынул из них несколько кожаных кошелей, а затем аккуратно разложил их на столе перед Джеком Драммондом.— Я был бы очень признателен вам, если бы вы доставили это председателю Эдинбургского уголовного суда и попросили его о том, чтобы начало судебных слушаний было отсрочено на две недели. С вами я направлю охранника. Если там председательствует Комин, — добавил Джонни, — то он распорядится об отсрочке и без подношения, поскольку и так обязан мне очень многим.— Понимаю, милорд, — ответил Джек Драммонд, поднимаясь с кресла, поскольку по тону покровителя угадал, что тот больше его не задерживает. — Могу ли оказать вам какие-либо юридические услуги, сэр?— Не думаю, Джек, что дело дойдет до этого, — угрюмо ухмыльнулся Джонни Кэрр, — после того как я сам поговорю с Грэмами.Позже, той же ночью, когда Элизабет уже крепко спала, он пошел в оружейную, где его уже дожидались верные люди. Джонни посвятил их в детали своего плана похода на Грэмов.— Я хочу, чтобы послезавтра ночью тысяча воинов присоединилась ко мне в Картер-Баре, — начал предводитель, стоя под английским вымпелом, взятым в качестве трофея под Баннокберном одним из его предков. — Добираться туда будете небольшими группами. Встретимся, когда стемнеет. Нам потребуются лестницы и кошки с канатами. — Голос его звучал сухо и бесстрастно, будто им предстояла не кровавая битва, а просто прогулка. — И помните: никому об этом ни слова. Мне вовсе не нужно, чтобы Грэмы заранее проведали о нашей вылазке, и уж тем более об этом не должна узнать моя жена. Будем атаковать их превосходящими силами. Я хочу, чтобы братья Грэмы были убиты. У кого-нибудь есть вопросы?— А ты наверняка знаешь, что они находятся сейчас в Ридсдейлском лесу?— К утру узнаю доподлинно.— Не может ли случиться так, что они засели в своем замке?— Может. Чтобы выкурить их оттуда, нам могут потребоваться дополнительные силы.Участники военного совета начали обсуждать техническую сторону дела: как тысяча человек сможет тайно, не вызвав ни малейшего подозрения, преодолеть путь в пятьдесят километров, как доставить к месту сражения штурмовые лестницы, тяжелые ваги и топоры? К тому же потребуются провиант, оружие и боеприпасы, сбруя… У каждого нашлось что сказать по поводу предстоящего похода.— Чтобы узнать о том, насколько хороша у них оборона, вышлем завтра разведчиков, — объявил Джонни. — Но какой бы сильной она ни была, — жестко добавил он, — мы отправляемся в поход в любом случае. Я не допущу, чтобы Элизабет предстала перед судом.— Ну и трусы же они, Джонни, коли не погнушались травить женщину.— Вот мы и поучим их хорошим манерам, — тихо произнес лэйрд Равенсби.Элизабет он сказал, что ему нужно провести несколько дней в Джедбурге, чтобы помочь двоюродному брату справиться с проблемами имения. Прощаясь с ней, Джонни на секунду задержал руку жены в своей ладони, чтобы получше запомнить ее такой, какой она стояла перед ним в это хмурое утро.На ней было свободное платье малинового цвета, белокурые локоны завивались тяжелыми кольцами на шее. Элизабет зябко куталась в вышитую шаль, спасаясь от январского холода.— Вот ты и уезжаешь… Впервые с того дня, как мы поженились. Я буду скучать. — В ее глазах, устремленных на лицо супруга, блестели слезы. — И почему только мне нельзя поехать с тобой?— Ты же знаешь, милая, что верховая езда сейчас не для тебя. Ребенок… Всякое может случиться.— Но почему я не могу поехать с тобой в карете? Скажем кучеру, чтобы не слишком погонял…Джонни горячо сжал обе ее ладони.— Сейчас холодно, грязь замерзла, а колеи глубокие, и, как бы тихо ты ни ехала, тебя все равно растрясет. А я через пару дней все равно вернусь. Через три — от силы. И каждый день буду писать тебе письма.— Прости, — горестно вздохнула Элизабет. — Пристала к тебе как репей… — Она виновато улыбнулась. — А все из-за ребенка. Мне кажется, что сейчас, когда он у меня во чреве, я стала намного чувствительнее… И иногда мне так страшно. Ты обещаешь мне беречь себя?— Не стоит беспокоиться, ведь я еду не за тридевять земель, — уклончиво ответил Джонни. — В Джедбурге мне ничто не грозит. — Он нежно пожал ее пальцы. — А теперь поцелуй меня и иди в дом. Не дай Бог, простудишься, пока стоишь тут со мной.Невдалеке дюжина безмолвных всадников ждала своего предводителя. Эти люди были полностью вооружены, якобы для того, чтобы охранять его на пути в Джедбург.— Обними меня, — прошептала Элизабет, и ее глаза, наполненные слезами, показались ему ослепшими от печали.Джонни заключил ее в объятия и снова, в который уже раз, ощутил, как мала и беззащитна эта женщина рядом с таким великаном, как он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162