Без всякого кокетства и ханжества Элизабет ответила:— В таком случае вам придется остаться здесь на ночь. — В этом танце она невольно оказалась ведущей.Сама того не зная, Элизабет Грэм предлагала ему рай, но Джонни не торопился сорваться с поводка. Рывком притянув ее к себе, он наклонился к ее лицу и в тот момент, когда их губы встретились, прошептал:— С удовольствием…Губы Элизабет были сладкими на вкус. Как он и предполагал.А Элизабет подумала, что от его губ исходит аромат наслаждения, двадцати пяти лет и… чуда. От него слегка пахло рейнвейном, и, когда она сказала ему об этом, он предложил налить чуть-чуть и ей. Уже опьяневшая от жгучего желания, она отказалась.Знаток в подобных вещах, Джонни понял: у нее никогда не было любовников — в этом он мог бы поклясться, и сознание этого довело бушевавшую в нем страсть до точки кипения.У них не было времени на романтичные поцелуи или традиционные предварительные заигрывания. Наоборот, ему надо было торопиться, поскольку она, изнемогая от страсти, прошептала:— Я больше не могу ждать.Джонни тем временем расстегивал ворот ее парчовой, отороченной мехом накидки. На мгновение остановившись, он наклонился и поднял Элизабет.Пока он нес ее к постели, юная женщина, крепко прижимаясь к нему, покрывала его лицо поцелуями, не задумываясь о том, что он может счесть ее бесстыдной. Ей еще никогда не приходилось ощущать под своими руками силу молодого мускулистого тела, и, чувствуя его мощь, Элизабет впервые и без остатка отдавалась этому пьянящему дурману.Достигнув кровати в три больших шага, Джонни уложил ее на вышитое покрывало и кружевные подушки, опустился на нее, поскольку она никак не разжимала рук, обвивавших его шею, и, мягко стараясь освободиться от ее объятий, стал нежно целовать ее глаза.— Я никуда не ухожу, — ласково проговорил он, услышав, как она застонала, не в силах перенести то, что ей казалось потерей. — Я здесь. Я остаюсь… — И в этот момент он снова подумал о том, насколько же она была обездолена за годы своего замужества.— Помоги мне, — прошептала она, содрогаясь от желания, позабыв о стыде и гордости, измученная страстью к этому мужчине, который забудет о ней уже через неделю. Не в состоянии думать ни о чем другом, она хотела только одного: ощутить его внутри себя.— Мы поможем друг другу, — выдохнул он. Их лица касались друг друга, и он нежно обводил кончиком пальца контуры ее губ. Джонни отбросил в сторону парчовую накидку и стал осторожно освобождать Элизабет от ее многочисленных одеяний. Когда его пальцы нежно пробежали по ее бедрам, она застонала и кончила.Плохо! Не так, как хотелось!Слезы наполнили ее глаза.— Не плачь, — ласково сказал Джонни. — В следующий раз все будет замечательно…Услышав его слова, Элизабет распахнула ресницы и посмотрела на него своими зелеными глазами так, словно только что узнала его.— Да-да, дитя мое, будет еще и следующий раз, — тихо проговорил Джонни, чувствуя себя на целую вечность старше этой женщины, к которой не прикасался еще ни один мужчина и которая не знала ровным счетом ничего. И словно в подтверждение своих слов он нежно провел пальцами вверх по ее бедрам.— Здесь никого нет — только ты и я. И нет никаких правил.Его мягкий голос обволакивал и убаюкивал ее, его рука, лежавшая внизу ее живота, заставляла Элизабет забыть все, что обычно воспитательницы внушают юным девочкам о чистоте и распутстве, об искушении и смиренности.— Для тебя никогда не существовало правил, — пробормотала она. Ее огромные глаза были наполовину прикрыты от желания, которое вновь стало заполнять ее тело. — У меня не очень много опыта в этом.Будь Джонни чуть менее вежлив, он бы ответил, что у нее вообще нет никакого опыта, но, как ни странно, именно это возбуждало его сильнее, чем это могла бы сделать искушенная в любовных забавах Джанет Аиндсей.— Ну что же, — тихо сказал он, — в таком случае нам не остается ничего другого, как исправить это положение.— Не хочу быть послушной ученицей. — В ее голосе прозвучала едва заметная нотка вызова, и Джонни подумал, сколько раз на протяжении ее жизни ей приходилось подчиняться чужой воле.— Можешь остановить меня в любой момент, когда пожелаешь. Я — не эгоист. — Джонни произнес это с улыбкой. — Если ты не возражаешь, моя дорогая Элизабет, на сей раз мы не будем торопиться и станем продвигаться вперед понемногу.— Я должна извиниться? — Теперь она тоже шутила, и из се взгляда исчезла вся серьезность.— Никогда не извиняйся в постели — это правило первое и единственное, которое я признаю. Ну ладно, мы не станем торопиться в следующий раз…Спустя некоторое время, приподнявшись на локтях, она обрушила на его лицо целый водопад поцелуев, которые сопровождались потоком произносимых задыхающимся шепотом благодарных слов. А он лежал на ней и наслаждался этими поцелуями, тем, как она обнимает его и гладит его спину. Единственное, о чем он думал, — это о том, что, к счастью, до рассвета осталось еще очень много времени.— А возможно ли такое… Я не знаю… Я не хочу показаться жадной, но… с твоим опытом… ну, ты сам должен понимать… Я имею в виду…— Я не дам тебе заснуть целую ночь, — с улыбкой ответил он, — если ты пытаешься спросить меня именно об этом.— Целую ночь? — Ее глаза открылись от изумления и радости. — Целую ночь? — еще раз выдохнула она.— Да, целую ночь, моя маленькая Битси, — ласково ответил он. Почему-то в этот момент, глядя на нее, он ясно представил себе маленькую девочку в магазине со сладостями. — Если, конечно, ты не считаешь себя слишком старой.Словно пытаясь продемонстрировать свой юный возраст, Элизабет скорчила рожицу и показала ему язык.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162