– Значит, мы можем надеяться на успех, господин д'Эрбле? – робко спросила бывшая прокурорша.
В ответ на этот вопрос Арамис снова испустил тяжелый вздох:
– Мне прискорбно думать, что я несколько поторопился, обнадежив вас, сударыня.
– О, Боже милостивый! Но ведь вы только что говорили…
– Я говорил, что дело будет решено положительно, если господин дю Валлон сочтет возможным отправиться со мной в Рим, но так как, по-видимому, мне не удастся уговорить его, ведь он так привязан к вам, сударыня, так привержен радостям спокойной жизни…
– Так, значит, только за этим дело стало, святой отец?!
– Да, но я полагаю, что этого достаточно…
– Когда вы собираетесь в путь, господин д'Эрбле?
– Думаю, с Божьей помощью отправиться завтра на рассвете, сударыня.
– Так вот, господин дю Валлон будет сопровождать вас, святой отец, если только вы окажете нам такую честь. Правда, дорогой?
Взгляд бывшей г-жи Кокнар, устремленный на Портоса, не оставлял сомнения. Впервые за последние месяцы семейной жизни Портос ощутил, что его желания находятся в полном и трогательном соответствии с желаниями его супруги.
– Правда, радость моя! – ответил он. И ничуть не покривил душой.
Глава восемнадцатая,
из которой видно, что дружба не умирает
– Итак, я – на свободе! – проговорил Портос, с хрустом потягиваясь. – Куда мы направимся теперь?
– Во всяком случае – не в Вечный город, – с лукавой улыбкой отвечал Арамис. – Но прежде от всего сердца прошу меня простить, дорогой Портос!
– За что вы просите у меня прощения?
– Как за что! Да за то, что мне пришлось ввести в заблуждение госпожу дю Валлон относительно истинной цели нашей поездки.
– Но ведь вы это сделали ради д'Артаньяна. А что может быть важнее нашей дружбы! – энергично воскликнул Портос и рубанул рукой воздух, напугав своего скакуна, который захрапел и попытался подняться на дыбы, но тотчас убедился в бесплодности этой попытки, укрощенный железной рукой Портоса.
Легкое облачко затуманило изящные черты Арамиса, когда он услышал слова своего бесхитростного друга. Усилием воли он прогнал тень с лица.
– Вы хорошо сказали, Портос. Да, это – ради нашей дружбы.
– Вот видите! Следовательно, вам не за что извиняться.
Беседа эта происходила на дороге из замка дю Валлон утром следующего дня. Солнце выглянуло из-за верхушек деревьев, день обещал быть погожим.
– Вы, помнится, спросили, куда мы направляемся?
– Наверное, в Париж? – предположил Портос.
– Вы говорите – «в Париж», любезный друг?
– Черт побери, Бастилия-то ведь там!
– Правильно. Но сначала мы навестим Атоса.
– Отлично, без Атоса наш маленький отряд будет неполным, но черт меня побери, если я знаю, где его искать!
Арамис опять слегка улыбнулся.
– Наш Атос принадлежит к славному и древнему роду.
Он не может исчезнуть незаметно. Я поддерживаю переписку с некоторыми дворянами, которые слышали о графе де Ла Фер…
– Да, кажется, именно так его зовут… И где же мы будем искать Атоса?
– В Блуа. Вернее, неподалеку от него, в его родовом поместье.
– Тогда не будем терять время! – весело воскликнул Портос. При этом он нахлобучил шляпу ударом кулака особым, свойственным только ему жестом. – Вперед!
И они пришпорили своих коней.
Друзья скакали по дорогам Франции, и ветер раздувал их плащи и играл перьями на шляпах. Они словно помолодели, сбросив годы разлуки, которые провели порознь.
Их помыслы были чисты и благородны. Боевое братство, соединившее их когда-то, не пустой звук для их, пусть и чуточку остывших за минувшие годы, сердец. Но, нет же! Они снова бьются в унисон, и снова храбрецы скачут бок о бок, как в былые годы.
Их только двое! Но все меньше и меньше лье отделяет их от третьего друга, расстояние сокращается с каждым часом.
Они отыщут его, и он обязательно улыбнется своей печальной и мудрой улыбкой, увидев их, запыленных с дороги, и обнимет по очереди. И они скажут ему: «Атос, вы видите, с нами нет д'Артаньяна. Мы хотим, чтобы он снова был с нами. Быть может, это будет стоить жизни кому-либо из нас, быть может, всем!»
И снова Атос улыбнется, но теперь уже почти беззаботно.
И скажет: «Значит, игра стоит свеч!» И легко вспрыгнет в седло.
Глава девятнадцатая
Камилла де Бриссар
Пора вспомнить о девушке, к которой мы должны испытывать чувство благодарности. Не будь ее смелого и безрассудного поступка, все мы понесли бы невосполнимую утрату, лишились бы д'Артаньяна. Нет-нет! Об этом даже подумать страшно! Подобные мысли портят цвет лица. Как и всякие грустные мысли вообще. А цвет лица – это вопрос, которому молодые особы уделяют самое пристальное внимание, особенно если им уже больше шестнадцати и пока меньше шестидесяти лет.
И как некоторым удается так хорошо выглядеть, словно они только и делают, что сидят перед зеркалом и ухаживают за своим лицом, в котором в общем-то нет ничего особенного?!
Так или примерно так думала Камилла де Бриссар, стоя у окна и наблюдая за молодой дамой, выходившей из кареты, что остановилась у крыльца особняка напротив. Дама несомненно принадлежала к высшему парижскому обществу, а карета, которая доставила ее к дому де Конде, была украшена гербами, незнакомыми Камилле.
«Впрочем, – сказала себе Камилла, – чем ей еще заниматься?»
Камилла еще не знала, что молодая дама, направлявшаяся К парадному входу особняка, была хозяйкой дома – принцессой Конде, Шарлоттой Монморанси, и ей приходилось заниматься и другими делами, помимо ухода за своим личиком, пленившим когда-то доброго короля Генриха IV и его любимца Бассомпьера.
Через несколько дней девушка снова увидела карету с гербом у крыльца напротив.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145