Видите вы тех людей, – проговорил д'Артаньян, указывая на эту группу узников Бастилии.
– Вижу.
– А видите вы вон того дворянина, по виду – испанца?
– Несомненно это дворянин. И, вполне возможно, испанец.
– Это дон Алонсо дель Кампо-и-Эспиноза. Я взял его в плен под Казале. Идальго храбро сражался, но против меня ему было не устоять, – объяснил д'Артаньян, покручивая ус. – Впрочем, мне помог Атос. Он уложил троих, если мне не изменяет память, пока мы по всем правилам фехтовали с доном Алонсо. Выходит, его высокопреосвященство и этого беднягу засадил сюда.
– Тиран свирепствует, – вполголоса произнес Ла Порт. – Опасаюсь, мы тут загостимся.
Неожиданно гасконец, продолжавший рассматривать прогуливающихся по двору заключенных, расхохотался.
– Что вас так рассмешило? – осведомился Ла Порт, удивленный такой неожиданной реакцией д'Артаньяна на его последнее замечание.
– Рядом с доном Алонсо я вижу еще одного человечка! – продолжал д'Артаньян. – Эта каналья таки получил свое.
– Вы говорите о том низеньком толстяке, который семенит по двору и все время озирается по сторонам?
– Да-да, о нем. Это бывший галантерейщик Бонасье.
Его нечистая совесть не дает ему покоя – вот он и озирается.
И д'Артаньян, положение которого невольно располагало пофилософствовать, надолго умолк, раздумывая о превратностях судьбы, собравшей воедино и победителя, и плененного им противника, и кардиналиста Бонасье, и роялиста Ла Порта, и уравнявшей всех в правах, сделав заключенными Бастилии. Д'Артаньяну предоставилась полная возможность поразмышлять об этих материях в уединении, так как время прогулки подошло к концу и грубоватый тюремщик велел им спускаться вниз, что оба незамедлительно выполнили, так как дождь усилился.
Оставшись в одиночестве, д'Артаньян, изрядно промокший и озябший, попытался развести огонь поярче, но отсыревшие дрова дымили и почти не давали тепла. Это обстоятельство усилило философское настроение д'Артаньяна и, так как ему давно уже не хотелось стучать в дверь кулаками или швырять в стену табуретом, он глубоко задумался и провел в таком задумчивом состоянии остаток дня.
Глава двадцать четвертая
План Портоса
Энергия Портоса, если он начинал действовать, могла сравниться только с его же исполинской силой. Он взялся за дело с удвоенным рвением, поскольку речь шла о д'Артаньяне. Первым делом великан отправился к нему домой, где обнаружил вовсе не Планше, как он ожидал, а какого-то неизвестного малого, готовившего себе скудный обед с непередаваемым выражением лица. На этом лице чувство долга боролось с желанием пообедать как следует, что было трудно выполнимо для лакея, хозяин которого долгое время находится в тюрьме и, следовательно, лишен возможности платить ему жалованье.
Итак, Портос посетил опустевшую квартиру своего друга как раз в тот момент, когда чувство долга, призывавшее Жемблу (а это был он) сохранять верность хозяину, вместо того чтобы дать стрекача, готово было капитулировать перед чувством голода.
– Может быть, тебе известно, где находится один парень по имени Планше, любезный? – пробасил Портос, убедившись, что названное лицо в квартире на улице Могильщиков, вне всяких сомнений, отсутствует.
– Этот лоботряс, сударь?! – живо откликнулся малый, скорчив кислую мину. – В своей казарме, где же еще! С тех пор как он стал сержантом Пьемонтского полка, он там днюет и ночует, а дом-то сторожу я.
– И кто же ты такой?
– Меня зовут Жемблу, сударь. А вы случайно не полицейский комиссар?
– Ты хочешь сказать, что я похож на комиссара полиции, бездельник?!
– Нет-нет, я сказал не подумав, сударь! По вашему виду всякий поймет, что вы настоящий вельможа!
– Какого же дьявола ты тогда задаешь такие дурацкие вопросы ?!
– Просто я опасаюсь визитов, сударь. Боюсь, что полиция и до меня доберется.
– А зачем ты ей нужен? Украл что-нибудь?!
– Вот уж нет, сударь! Никогда! Разве что в годы ранней юности. В настоящий момент я предпочитаю честно брать взаймы у простаков с Нового Моста.
– Отчего же ты боишься полиции?
– Да уж больно полицейские любят этот дом. Наш хозяин, ну тот, который сдавал нам квартиру, чем-то им не угодил: они упекли его за решетку. Затем настала очередь моего хозяина. Соседи говорят, что еще раньше полиция забрала жену бывшего хозяина дома, хотя та и состояла при бельевой королевы в Лувре и приходилась крестницей господину Ла Порту. доверенному лицу ее величества.
– Ну, теперь добрались и до самого Ла Порта, – сказал Портос.
– Эх, вот напасть! Всех пересажали! Но главное – мой хозяин в Бастилии, а я остался тут сторожить дом. На этого индюка Планше нет никакой надежды, хоть он и появляется тут пару раз на неделе только затем, чтобы придраться ко мне из-за какой-нибудь ерунды.
– О, теперь я все понял, – сказал Портос. – Ты, верно, новый слуга д'Артаньяна. Мушкетон рассказывал мне про тебя. Как, говоришь, тебя зовут?
– Жемблу, к вашим услугам, сударь.
– Это ведь ты научил Мушкетона обращению с затяжной петлей?
– Да, сударь. В Новом Свете ее называют лассо.
– Ага… тем лучше. В таком случае я тебе кое-чем обязан, парень, – сказал Портос добродушно. В его памяти всплыли воспоминания о бутылках, добытых Мушкетоном через отдушину погреба постоялого двора в Шантильи, благодаря науке, преподанной ему Жемблу.
– Вовсе нет! Что вы такое говорите, сударь!
– Ладно, Жемблу, речь сейчас не об этом. Твое умение может пригодиться.
Произнеся эти слова, Портос глубоко задумался, пытаясь сообразить, какую пользу можно извлечь из Жемблу. Кроме того, ему стало ясно, что первоначальный план должен быть скорректирован с учетом вновь открывшихся обстоятельств.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145