А совсем близко, за оградой, первые домики Милагра прижимаются к склону, а над ними, на самом высоком холме, плывут монастырь и собор.С другой стороны, от леса, вереницей спускались вниз Человек, Мандачува, Листоед, Стрела, Чашка, Календарь, Червяк, Танцор и несколько других братьев, чьих имен Кванда не могла назвать.— Я их никогда не видела, — сказала она. — Они, наверно, из других общин.«Ну, есть ли у нас договор? — спросил себя Эндер. — Только это сейчас важно. Удалось ли Человеку убедить жен принять новый взгляд на мир?»Человек тащил что-то завернутое в листья. Не сказав ни слова, свинксы положили сверток перед Эндером. Человек осторожно развернул его. Это была компьютерная распечатка.— «Королева Улья» и «Гегемон», — шепотом объяснила Кванда. — Миро принес им эту книгу.— Договор, — объявил Человек.Только тогда они поняли, что распечатка перевернута чистой стороной вверх. Только она уже не была чистой. При свете фонарика они смогли увидеть нечеткие печатные буквы. Большие и очень неуклюжие. Кванда ахнула.— Мы никогда не учили их, как делать чернила, — пробормотала она. — И писать тоже не учили.— Календарь научился рисовать буквы, — объяснил Человек. — Сначала он писал их палочкой по земле. А Червяк придумал, как приготовить чернила. Из лепешек кабр и сушеных масиос. Вы ведь гак делаете договоры, правда?— Да, — подтвердил Эндер.— Если мы не напишем его на бумаге, то по-разному запомним его.— Правильно, — согласился Эндер. — Вы хорошо сделали, что записали.— Мы внесли некоторые изменения. Жены хотели, чтобы они обязательно были, и я подумал, что ты не станешь возражать. — Человек указал пальцем на несколько строчек. — Вы, люди, можете заключать договор с другими свинксами, но только этот договор. Вы не должны учить других тому, чему не учите нас. Можешь ты принять этот пункт?— Конечно.— Ну, это легкий. Теперь: что произойдет, если мы разойдемся во мнениях? Что, если, например, заспорим, где проходят границы наших владений в степи? Где начинается наша земля и кончается ваша? И тогда Крикунья сказала: пусть Королева Улья будет судьей между людьми и малышами; пусть малыши решают споры между людьми и Королевой Улья. И пусть люди будут говорить, что делать, если с Королевой поспорим мы.«Интересно, как это получится?» — подумал Эндер. Он помнил лучше кого-либо из ныне живущих, до чего страшными казались людям жукеры три тысячи лет назад. Их фигуры, похожие на насекомых, являлись в кошмарах каждому ребенку Земли Смогут ли люди Милагра принять жукеров в качестве третейских судей?«Да, это будет тяжело. Но не тяжелее, чем то, что мы потребовали от свинксов».— Конечно, — кивнул Эндер. — Мы принимаем. Это очень хорошее решение.— И последнее, — сказал Человек, посмотрел на Эндера и ухмыльнулся. Выглядело это вполне жутко — у свинксов плохо получалась человеческая мимика. — Вот почему мы провозились так долго. Все эти изменения.Эндер улыбнулся ему в ответ.— Если племя свинксов откажется подписать договор с людьми, а потом нападет на одно из племен, подписавших договор, мы имеем право воевать с ним.— Что вы подразумеваете под нападением? — поинтересовался Эндер. Если они считают нападением любое оскорбление, это сведет на нет наложенный людьми запрет на войну.— Нападение, — ответил Человек, — начинается, когда они приходят в наши леса и убивают жен и братьев. Если они предлагают себя для войны или пытаются заключить соглашение о начале войны, это не нападение. Только если они атакуют без предварительного соглашения. И поскольку мы теперь не можем вступать в такие соглашения, война начнется, только если на нас нападут. Я знал, что ты спросишь.Он снова отчеркнул пальцем несколько строк — статью договора, точно определявшую, что такое нападение.— Это также приемлемо, — кивнул Эндер.Значит, угроза нападения не исчезнет в течение нескольких поколений, возможно, столетий, ибо на то, чтобы заключить договор со всеми племенами, потребуется чертовски много времени. Но задолго до того, как последнее племя присоединится к союзу, преимущества мирной экзогамии станут совершенно очевидны и у большинства свинксов начисто пропадет желание воевать.— И по-настоящему последнее, — сказал Человек — Жены вставили это, желая наказать вас за то, что пришлось столько мучиться с этим договором. Но мне кажется, для вас это не наказание, а награда. Поскольку нам запрещено отныне давать вам третью жизнь, то по заключении договора людям также запрещается давать третью жизнь братьям.На секунду Эндер подумал, что это его освобождение, не придется делать то, от чего отказались Пипо и Либо.— По заключении договора, — напомнил Человек, — ты будешь первым и последним из своих, кто вручит этот дар.— Хотел бы я… — прошептал Эндер.— Я знаю, чего ты хочешь, друг мой Голос, — кивнул Человек. — Тебе все время кажется, что это убийство. Но для меня… Когда брат получает право вступить в третью жизнь, и не как-нибудь, а отцом, он выбирает среди своих самого сильного соперника или самого близкого друга, чтобы тот вел его. Тебя. Голос, с тех пор, как я выучил звездный, как прочел «Королеву Улья» и «Гегемона», я ждал тебя. Я говорил много раз моему отцу, Корнерою: «Вот человек, единственный из всех людей, который поймет нас». Потом Корнерой сказал мне, когда прилетел корабль, что на борту ты и Королева Улья. И тогда я понял, что ты пришел, чтобы вести меня, если я справлюсь. Если буду достоин.— Ты справился, Человек, — сказал Эндер.— Здесь, — показал тот. — Видишь? Мы подписали договор, как это делают люди.На последнем листе, в самом низу, стояло несколько еще более неуклюже нацарапанных слов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127