Вкус у хлеба омерзительный, но они впервые получили возможность как-то обеспечить себе пропитание. С тех пор они все стали жирными и гладкими.В голосе Кванды послышалась горечь:— Но они убили моего отца сразу после того, как жены получили первые буханки.Несколько минут Эндер шел молча, пытаясь уложить все это у себя в голове. Свинксы убили Либо сразу же, немедленно после того, как он спас их от голода? Невозможно, немыслимо, и все же так оно и случилось. Как может эволюционировать общество, убивающее тех, кто больше всего делает для его выживания? Свинксы должны были поступать совсем наоборот — награждать отличившихся, увеличивая возможность размножения полезных особей. Именно так все общины повышали шансы своего выживания как группы. Ну как могли свинксы выжить, если систематически убивали тех, кто оказывался самым приспособленным и полезным?Но и среди людей были похожие прецеденты. Эти двое ребят. Миро и Кванда, с их Сомнительной Деятельностью — с точки зрения логики и здравого смысла, они поступали лучше и мудрее, чем Звездный Конгресс, напридумывавший для них запретов. Но если их поймают, то увезут отсюда на другой мир — это тоже своего рода смертный приговор, ибо все, кого они знали здесь, умрут, прежде чем ксенологи смогут вернуться. А еще их осудят и, может быть, посадят в тюрьму. Ни их идеи, ни их гены не будут использованы, и общество от этого только обеднеет.Но то, что люди время от времени совершают нечто подобное, не делает этот выбор разумнее. Кроме того, арест и суд над Миро и Квандой, если они вообще произойдут, приобретут некий смысл, если рассматривать человечество как некое сообщество, а свинксов — как его врагов и считать все, что помогает свинксам выжить, угрозой для человечества. Тогда людей, помогающих свинксам, следует наказывать, чтобы помешать свинксам развиваться.И в этот миг Эндер отчетливо осознал, что законы, регулирующие контакты людей со свинксами, предназначались вовсе не для защиты свинксов. Они гарантировали человечеству сохранение превосходства и власти. С этой точки зрения Миро и Кванда, пустившись в свою Сомнительную Деятельность, предали интересы своего биологического вида.— Ренегаты, — сказал он вслух.— Что? — переспросил Миро. — Что?— Ренегаты. Те, кто отрекся от своих и объявляет родней врагов. Ренегаты.— А… — кивнул Миро.— Мы не ренегаты, — сказала Кванда.— Это и есть мы, — улыбнулся Миро.— Я не отреклась от человечества.— Если пользоваться тем определением человечества, которое дает епископ Перегрино, мы отреклись давным-давно.— Но по моему определению…— А если пользоваться твоим определением, — вмешался Эндер, — свинксы — тоже люди. Именно поэтому вы и есть ренегаты.— А мне казалось, вы обвинили нас в том, что мы обращаемся со свинксами, как с животными, — удивилась Кванда.— Когда вы не признаете за ними права на ответственность, когда вы боитесь задавать им прямые вопросы, когда вы пытаетесь обмануть их — тогда вы обращаетесь с ними, как со зверями.— Иными словами, — повернулся к ней Миро, — когда мы выполняем приказы Комитета.— Да, — твердо сказала Кванда, — да. Тогда это правда. Мы действительно ренегаты.— А вы? — спросил Миро. — Почему вы стали ренегатом?— О, человечество давным-давно послало меня к чертям. Вот так я и сделался Голосом Тех, Кого Нет.И тут они выбрались на поляну.
За обедом не было ни матери, ни Миро. Эле это казалось просто замечательным. Когда кто-либо из них сидел за столом, Эла теряла свою власть старшей и не могла справиться с детьми. И вдобавок ни Миро, ни мама не пытались занять место Элы, место хозяйки. Никто не слушался Элу, хотя только она и пыталась поддержать порядок. А потому в доме было куда спокойнее без матери и старшего брата.Не то чтобы малыши без них вели себя особенно хорошо. Они просто меньше сопротивлялись и возражали. Эле приходилось только время от времени рявкать на Грего, чтобы он не пинал Квару под столом. Да и Квим с Ольядо держались тихо, не шпыняли друг друга. До конца обеда.Квим откинулся на свинку стула и злобно улыбнулся младшему брату.— Так это ты показал этому шпиону, как забраться в мамины файлы?Ольядо повернулся к Эле:— Ты снова оставила лицо Квима открытым, Эла. Ты должна приучить себя к аккуратности. — Этой шуткой Ольядо попросил ее вмешаться.А Квим не хотел, чтобы Ольядо помогали.— На этот раз Эла не на твоей стороне, Ольядо. На твоей стороне никого нет. Ты помог этому проклятому шпиону пролезть в файлы матери, а значит, точно так же виновен, как и он. Он слуга дьявола, и ты тоже.Эла почувствовала, как Ольядо наливается яростью. На мгновение перед ее глазами промелькнула картина: Ольядо швыряет в Квима тарелкой. Но мгновение прошло. Ольядо успокоился.— Извините, — сказал он. — Я не нарочно. Мне очень жаль.Он сдавался. Уступал Квиму. Признавал, что тот прав.— Надеюсь, — вступила она, — ты хотел сказать, что жалеешь, что твоя помощь Голосу не была сознательной. Надеюсь, ты извинялся не за то, что стал ему другом.— Конечно, он просит прощения за то, что помогал шпиону, — прошипел Квим.— Потому что, — холодно продолжала Эла, — все мы должны помогать Голосу, как только можем.Квим вскочил на ноги и перегнулся через стол, чтобы прокричать ей в лицо:— Как ты можешь такое говорить? Он шпионил за матерью, он вынюхивал ее секреты, он…К своему удивлению, Эла тоже вылетела из кресла, оттолкнула Квима и сама перешла на крик:— Секреты матери породили половину отравы, заливающей этот дом! Ее тайны искалечили всех нас, и ее в первую очередь. И, наверное, единственный способ исправить все это — украсть все ее тайны, вытащить на поверхность и уничтожить!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127