— Она заставила себя прекратить кричать. Оба мальчика — и Квим, и Ольядо — стояли перед ней, прижавшись к стене, как будто ее слова были пулями, а столовая — местом расстрела. Спокойно, настойчиво Эла сказала: — С моей точки зрения, Голос Тех, Кого Нет — наша единственная возможность снова стать семьей. И секреты матери — единственный барьер на его пути. Поэтому сегодня я рассказала ему все, что знала о содержании ее записей. Я отдала ему каждый обломок правды, какой смогла найти.— Тогда ты — самая страшная предательница из всех, — пробормотал Квим. Его голос дрожал. Он был готов заплакать.— Я говорю, что помощь Голосу Тех, Кого Нет с нашей стороны — это акт лояльности, — ответила Эла. — Мы не можем подчиниться матери, потому что она стремится — она всю жизнь этого добивалась — только к самоуничтожению и к гибели своей семьи.И тут Эла опять удивилась: заплакал не Квим, а Ольядо. Когда ему устанавливали металлические глаза, слезные железы, естественно, удалили, а потому глаза не влажнели, и ничто не предупредило остальных о его состоянии. Со стоном он согнулся пополам, потом скользнул вниз по стене, осел на пол, ткнувшись головой в колени, и разрыдался. Эла поняла отчего. Она сказала ему, что его любовь к Голосу не предательство, что он не совершил греха, и он поверил ей, понял, что это правда.Она отвела глаза от фигурки Ольядо и увидела, что в дверях стоит мать. Эла почувствовала, как внутри у нее что-то оборвалось. Она ведь могла слышать…Но мама вовсе не казалась сердитой, а только слегка печальной, очень усталой. Она смотрела на Ольядо.Ярость дала Квиму силы заговорить.— Ты слышала, что сказала Эла?— Да, — ответила мама, не сводя глаз с Ольядо. — И, насколько я знаю, она, возможно, права.Тут уже и Эла, и Квим онемели окончательно.— Идите в свои комнаты, дети, — спокойно проговорила мама. — Мне нужно поговорить с Ольядо.Эла махнула Грего и Кваре, оба слетели со стульев и кинулись к ней — от удивления глаза в пол-лица. Ведь даже отцу не удавалось заставить Ольядо плакать. Она увела детей в их спальни и услышала, как Квим прошел в свою комнату, хлопнул дверью и рухнул на кровать. А в столовой понемногу затихал, успокаивался Ольядо. Впервые с тех пор, как он потерял глаза, мама обнимала его, гладила, ласкала, и ее слезы капали ему на волосы.
Миро просто не знал, что и думать о Голосе Тех, Кого Нет. Почему-то ему всегда казалось, что настоящий Голос должен быть похож на священника, вернее, на идеального священника. Спокойным, рассудительным, слегка в стороне от этого грешного мира, осторожно предоставляющим другим право действовать и принимать решения. Миро предполагал, что Голос будет мудр, и никак не ожидал, что тот окажется таким жестоким, решительным, опасным. Да, он был мудрым, он видел истину сквозь любую маску, он все время говорил дикие, оскорбительные слова, которые, если хорошенько подумать, оказывались чистой правдой. Как будто он был настолько знаком с человеческой психикой, что легко мог читать по лицу желания, настолько глубокие, истины, столь основательно запрятанные, что ты и сам не знал, что они вообще живут в тебе.Сколько раз Миро стоял здесь вместе с Квандой, совсем как сейчас, наблюдая, как Либо работает со свинксами. Но с Либо было иначе — они понимали, чем он занимается, знали его методику, разделяли его цели. А Голос шел путями, совершенно непонятными, закрытыми для Миро. Пусть у него человеческое обличье (Миро уже стал сомневаться, а фрамлинг ли он?), этот человек мог быть таким же загадочным, как свинксы. Он был раман, как и они. Чужак, но все же не животное.Что же заметил Голос? Что он увидел? Лук, который сжимает в руках Стрела? Высушенный на солнце горшок, в котором отмокают, распространяя жуткий запах, корни мердоны? Сколько Сомнительных Действий он успел распознать? Что он счел обычной здешней практикой?Свинксы разложили на земле «Королеву Улья» и «Гегемона».— Ты, — спросил Стрела, — написал это?— Да, — ответил Голос Тех, Кого Нет.Миро взглянул на Кванду. Девушка была явно довольна развитием событий. Значит, Голос еще и лжец.Тут в беседу вмешался Человек.— Эти двое, Миро и Кванда, они думают, что ты лжешь.Миро немедленно повернулся к Голосу, но тот даже не смотрел на них.— Конечно, — сказал Голос. — Им и в голову не могло прийти, что Корнерой сказал вам правду.Спокойствие, звучавшее в словах Голоса, выбило Миро из колеи. Возможно ли это? В конце концов, люди, путешествовавшие среди звезд, тратили десятилетия, а порой и столетия на то, чтобы добраться до места. Какой-то перелет — он помнил — длился лет пятьсот. И чтобы прожить три тысячи лет, человеку нужно не так уж много налетать. Но подлинный, первый Голос на Лузитании — слишком невероятно. Только вот… Первый Голос, человек, который написал «Королеву Улья» и «Гегемона», не мог не заинтересоваться первой со времен жукеров расой раман. «Я не верю в это, — сказал себе Миро, — но должен признать, что, возможно, Голос не врет».— Почему они настолько глупы? — спросил Человек. — Слышат правду и отказываются верить ей?— Они вовсе не глупы, — объяснил Голос. — Просто уж люди так устроены. Мы сомневаемся во всех своих убеждениях, во всем, кроме того, во что по-настоящему верим, а об этом вообще не задумываемся. Им и в голову не приходило усомниться в том, что настоящий Голос Тех, Кого Нет давно умер. Ведь прошло три тысячи лет. Они знают, что полеты продлевают жизнь, но забыли.— Так ведь мы же сказали им.— Нет, вы сказали, Королева Улья поведала Корнерою, что именно я написал эту книгу.— Именно поэтому они и должны были поверить, что это правда, — удивился Человек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127