Это недостаток, если ваша цель — только поддержание порядка, но если вы стремитесь учиться и расти, это большое достоинство.— Мы не собираемся судить вашего сына, — сказал Дом Кристано.— Я попросил вас всех прийти сюда, — вмешался Эндер, — потому что нужно принять решение. Нужно выбирать: будем мы подчиняться Звездному Конгрессу или нет.— У нас нет выбора, — ответил епископ Перегрино.— Вариантов много, — покачал головой Эндер. — И множество причин для того или иного решения. Между прочим, один раз вы уже сделали такой выбор: когда обнаружили, что ваши файлы могут погибнуть, то решили спасти их, доверив чужаку. Вы не ошиблись, я верну ваши записи, как только вы меня об этом попросите. Не читая.— Спасибо, — улыбнулась Дона Кристан. — Но мы сделали это до того, как узнали, насколько серьезно обвинение.— Они собирались вывезти нас, — сказал Дом Кристано.— Они управляют всем, — мрачно фыркнул епископ.— Я это все ему уже говорила, — кивнула мэр.— Они не управляют всем. Они управляют только вами. По анзиблю. И то исключительно потому, что вы подчиняетесь.— Мы не можем взорвать анзибль! — возмутился епископ. — Это наша единственная связь с Ватиканом.— Я не предлагаю вам взрывать анзибль. Я только хочу рассказать дам, что могу сделать. И говоря об этом, доверяюсь вам, как вы доверились мне. Потому что если вы проболтаетесь, это, возможно, будет стоить жизни мне и еще одному человеку, которого я очень люблю.Он обвел присутствующих взглядом, и все кивнули, соглашаясь.— У меня есть друг, который фактически контролирует всю сеть анзиблей на Ста Мирах, и делает это совершенно незаметно. Я единственный человек, который знает о ее возможностях. По моей просьбе она может сделать так, что все фрамлинги решат, что мы отключили или взорвали анзибль. А мы будем иметь возможность посылать сообщения… ну, хотя бы в Ватикан или в штаб-квартиру вашего ордена. Мы сможем читать их записи, перехватывать сообщения. Короче говоря, мы сохраним глаза, а вот они полностью ослепнут.— Отключить анзибль или хотя бы сделать вид, что отключаешь, — это восстание. Это война. — Босквинья произнесла эти слова так резко, как только могла, но Эндер не сомневался: идея ей очень понравилась, пусть даже госпожа мэр сопротивлялась изо всех сил. — И скажу я вот что: если мы окажемся достаточно сумасшедшими, чтобы проголосовать за войну, то, что предлагает Голос, даст нам огромное преимущество. Создаст перевес. А мы будем нуждаться в нем, если, конечно, спятим и решим восстать.— Восстание ничего не даст нам, — поднял голову епископ Перегрино, — мы можем потерять все. Мне очень больно, это страшная трагедия — отсылать Миро и Кванду на другой мир для суда. Особенно потому, что они так молоды. Но суд, без сомнения, учтет это и проявит к ним милосердие. Если мы подчинимся Комитету, мы спасем членов нашей общины от многих бед.— Значит, эвакуацию, необходимость покинуть Лузитанию вы не считаете бедой? — спросил Эндер.— Считаю. Огромной бедой. Но закон был нарушен, и теперь надо платить.— А что, если закон основан на недоразумении, а наказание совершенно несоизмеримо с грехом?— Мы не можем сулить об этом, — возразил епископ.— Но судить придется. Если мы подчинимся приказу Конгресса, то тем самым признаем, что закон хорош, а наказание справедливо. Вполне возможно, что под конец нашей встречи мы сойдемся именно на этом. Но прежде чем вы примете решение, вам надо еще многое узнать. И только Эла и Новинья могут рассказать вам. Вы не должны, не можете выбирать дорогу, не зная всего.— Я всегда рад узнать что-то полезное, — улыбнулся епископ Перегрино. — Но право решать все же принадлежит присутствующей здесь Босквинье.— Кому бы ни принадлежало право, решать вы будете вместе, гражданские, религиозные и интеллектуальные власти Лузитании. Если хоть кто-нибудь из вас откажется от восстания, оно станет невозможным. Без поддержки Церкви Босквинья не может управлять. Без поддержки гражданских властей Церковь становится беспомощной.— А у нас нет власти, — сказал Дом Кристано. — Только мнение.— И каждый ребенок и взрослый на Лузитании обращается к вам за мудрым советом.— Вы забыли четвертую силу, — сощурился епископ Перегрино. — Себя.— Я фрамлинг.— Весьма необычный, — протянул епископ. — За четыре дня пребывания здесь вы уже покорили души обитателей колонии. Я боялся этого и предсказывал это. Теперь вы пытаетесь втянуть нас в восстание, которое может стоить нам всего. Вы опасны, как сам Сатана. И все же вы сидите здесь и готовы подчиниться нашему решению, нашей власти, как будто не можете в любую минуту сесть в челнок и покинуть планету, улететь на Трондхейм с двумя нашими юными преступниками на борту.— Я готов подчиниться вам, — отозвался Эндер, — потому что не желаю оставаться фрамлингом. Я хочу быть гражданином, членом общины, учеником.— Как Голос Тех, Кого Нет? — спросил епископ.— Как Эндрю Виггин. У меня есть и другая профессия, и она может оказаться очень нужной. Особенно если мы восстанем. И еще у меня есть работа, которую я не смогу завершить, если людям придется покинуть Лузитанию.— Мы не сомневаемся в вашей искренности, — сказал епископ. — Но вы должны простить нам некоторую подозрительность в отношении человека, который появился здесь так… недавно.Эндер кивнул. Епископ не мог сказать большего, пока не услышит больше.— Позвольте мне сначала рассказать вам, что я знаю. Сегодня, после полудня, я отправился в лес вместе с Миро и Квандой.— Вы? Вы тоже нарушили закон?! — Епископ чуть не вылетел из кресла.Босквинья потянулась к нему, быстро заговорила, пытаясь потушить его гнев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127