Вы военный человек, в конце концов! Отвечайте на вопросы!
Подействовало, как ни странно. Лярвин задумался, сел, установил колеблющийся взгляд на смоковницыной переносице, и повел ладонью в его сторону, знак, видимо, означал приглашение к разговору.
- Полковник, что произошло между вами и инспектором Полтинным около месяца назад, когда вы перестали оказывать видимое сопротивление давлению с его стороны на местные органы власти?
- Че? - полковника аж пошатнуло. Петр повторил еще раз медленнее и доступней.
- Ниче, - сказал губернатор.
- Но вы отстранились от защиты верящих в вас людей! Вы сдали их на откуп Крохобору, почему?
- Сдал? Кого сдал? Я Родину не сдавал! А он сдал! Мерзость! - полковник потянулся за водкой, но Смоковницын быстро отодвинул бутылку.
- Вы позволили инспектору хозяйничать на своем поле, на вас это мало похоже...
- Дай стакан!
- Прекратите, я напомню - вы военный человек, извольте взять себя в руки! Вы знали, что Полтинного уберут?
Лярвин задумался.
- Когда?
- Что когда? - не понял милиционер.
- Когда я знал?
- Месяц назад вы, полковник, знали, что федеральный инспектор будет убит, поэтому устранились от борьбы с ним.
- Капитан! - угрожающе зарычал Лярвин, - Я никуда не устран... - он сглотнул слюну, - не устранялся! Не шей мне мокруху, не пропрет! А этот хрен моржовый мне надоел, да - надоел до синей редьки надоел! А что с ним сделать? Он заказ свыше исполнял, куда его дену? Застебался я с ним здесь, ой, застебался...
Губернатор плавно покачал головой, смежил веки и вдруг затянул во весь голос:
- Ой-то не ве-ечер, то ни ве-ече-ер! Мне-е малым мало спало-ось...
Смоковницын схватился за голову. Все бесполезно. Полковник совковой лопатой копает себе могилу.
- Мне-е малым мало спало-ось, ой-то во сне приведило-сь...
Огромный Саврасыч широко улыбался. В окне плавало хмурое скучное солнце. Смоковницын чувствовал, как от напряжения у него холодеют пальцы. А полковник и не думал завершать демонстрацию певческих навыков.
Петр физически, всеми накачанными мыщцами ощущал, как драгоценные минуты утекают псу под хвост. Капитан знал один способ приведения в чувство пьяного человека, но способ требовал физического воздействия на организм. Клиента следовало хорошенько оттаскать за уши, только хорошенько, чтоб уши опухли. Кровь приливает к голове - мозги очищаются.
Милиционер опасливо покосился на секъюрити и решил, что данный способ непременим. В кармане задребезжал мобильник - прервал размышления.
- Петр Ильич!.. Петька... - раздался сквозь бурю помех ворчливый веселый басок, знакомый донельзя, но на вскидку обладателя его Смоковницын не припомнил.
- Петь, эт я Веня, - тем временем сказал басок, - я тут в говнецо вляпался, вытащи меня!
Смоковницын в смятении разглядывал губернатора. Тот уперся локтями в стол, обхватил красные щеки толстыми ладонями, тянул заунывно очередную строку. Но громкость убавил, подвывал тихонько, что твоя голодная дворняга.
А взгляд - быстрый, осмысленный, Петр подивился вдруг - ни грамма хмеля! Но локоть губернаторский соскочил с края стола, как это часто бывает у неконтролирующих себя в стельку надранных людей, всею тушею Лярвин навалился на стол и моментально уснул, удивительно сразу захрапев протяжными лягушачьими трелями.
- Але! Ты чего молчишь, капитан, - теребила трубка, - хоть кашляни в ответ!
-Какой Веня? - туго соображал милиционер. И вдруг дошло, доехало, прорезало оперативную память - Венька! Блин вареный! Венька! Ты чего живой?
- А че мне,-бурчал плоский динамик, - поддали малехо, да ничего выдрался кое-как, главно - материал сбросить успел, пацанов жаль - всех, паразиты, уложили.
- Знаю, видел, зрел твое искусство, пока не вырубилось оно, - и добавил отстраннено, почти металлически - хорошая шабашка тебе перепала.
Ничего, веселая, спасибочки Евсееву, надоумил.
Евсеев, при чем здесь Евсеев, задумался Смоковницын, Евсеев к операции не имел никакого отношения.
-Алеушки! Веня, подробнее мне пожалуйста выложи про Евсеева, как он тебя достал? Что говорил? Он был-то в засаде сам?
- Да хрен его знает, Петя, кто там был, кто нет, я что всех видел, менты по кустам засели, а я с деревца поливал. Мне вообще -то недосуг, капитан, лясы оттачивать. Я ж говорю - в дерьмо вляпался, не вылезти, за мной опричники скачут и, скорее всего, по спутнику разговор наш с тобою просекают. Так что, брат, я тебя отчасти то ж подставляю. Заглох я, меня бы достать отсюда каким-нибудь макаром, а то сгнию юным, жизни не видевшим. А?
Петр возбужденно зашагал по просторной зале, нужного решения не находилось, стрингер сбивчиво ему наговаривал, как его обнаружить, но Петр понимал - поздно.
Все, что бы он не предпринял, его обойдут, опередят, венино спасение только в быстром перемещении, что, понятно, позволить тот себе не мог. Пешему в третьем тысячелетии далеко не убежать.
Пока он вышагивал решение, губернатор перестал смачно храпеть, поднял голову и совершенно прозрачными, чистыми, как слеза девственницы, глазами вопросительно уставился на Саврасыча. Очевидно, взгляд патрона был понятен охраннику, потому что такой же беззвучный последовал ответ - снова разведенные в стороны толстые руки. Жест, вероятно, им уважаемый.
-Петя, Петенька...- торопил стрингер издалека, - поскорее, говори чего-нибудь, у меня ж и батарея на издохе...
- Двигай в лес, - это все что нашлось сказать у Смоковницына, - беги куда-нибудь. Найди телефон другой, лучше проводной, они в деревнях кое-где остались, звони по известному номеру, понял, да? Коль не понял намекаю, там - крокодилы, псы, шакалы... Ну?
- Петя, чо они-то ко мне прицепились?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85