Исчезли твердые опоры, земля разверзлась, все-все исчезло, нахлынула пустота и пропали ощущения. Все кругом пропало.
***
Четырнадцать зеленых лун летали в темноте попарно. Ломаные траектории были нелогичными и непредсказуемыми. Лунные пары то взлетали вверх, то устремлялись вниз, их мотало из стороны в сторону, без внятных закономерностей. Смоковницын долго наблюдал за движением странных объектов и пытался понять, жив ли сам иль мертв, и что ждать от снующих перед ним зеленых огоньков. Ощупал тело, значит жив. А страха не было. Нервная система, пережившая стресс, устала волноваться и андреаналин не вырабатывался.
Петр попробовал рассуждать логически, но сосредоточиться не мог мешали веселящиеся в пространстве фонарики. Странное дело, милиционер отчего-то почувствовал к ним особое расположение. Изумрудные точки сновали в пространстве как малые дети, высыпавшие на улицу золотым весенним днем. "Это сон, - решил Петр, - сладкая дрема, я умираю, и умираю во сне..."
Смешные комочки сулили ему приятную смерть, милиционер радостно улыбнулся и протянул руку на встречу милым огонькам.
И тут же вскрикнул. В ладонь впились острые зубы. Но кожу не прокусили. Так кусает ученая собака, предупреждая, что шутки с ней плохи.
- Петя... - услышал он слабый венин голос, - это ты? Где мы?
- Не знаю.
- А это что... летает?
- Не знаю.
Огоньки замерли. Казалось, что они прислушивались к разговору.
- Эй! - едва живым голосом позвал Веня, - кто-нибудь...
Никто не откликнулся.
- Какая темень, - сказал стрингер, - хоть бы лучик какой, куда попали выяснить...
Что-то впереди них, в расположении зеленых точек, громко хмыкнуло, зашуршало и вдруг произнесло отчетливо, понятно, но не по-человечески а как-то, полифонически, многомерно, так, будто звук рождался сразу везде, со всех сторон.
- Мы находимся глубоко под землей. Несколько тысяч метров. Это итог моего рождения. Ситуация обычная. Бывали случаи еще больших провалов.
Неизвестный замолчал. Смоковницына поразило не значение сказанного, а методичность речи. Сказанные правильные фразы, словно из... доклада были взяты, а интонация и характер произношения не походили на привычную человеческую речь.
- Эт...то, вы кто? - запинаясь спросил Веня.
Ответ не заставил себя долго ждать.
- Фонет, - услышали приятели.
- Кто? - переспросил Петр.
- Фонет. Дракон.
- Вот драконов нам еще не хватало, - воскликнул стрингер, - ну все было: убийцы, насильники, людоеды, боги недоделанные, а теперь дракон!.. Это что ж такое!
- Вы нас кушать будете? - поинтересовался Петр.
- А вы хотите? - спросил неразличимый дракон.
Знаете, нет, почему-то! - съехидничал Вениамин, - не было такого
желания.
- Тогда не буду, - быстро согласился опасный собеседник.
- Как мы здесь оказались? - решил уйти от нехорошей темы Петр.
- Я объяснил, - сказал спокойно без всякого недовольства назвавшийся Фонетом, - итог моего рождения. Кто-то расшифровал код артефактного саркофага, система пришла в нестабильность и я родился на свет. Рождение драконов всегда связано с выделением огромного количества энергии. Чтобы не было пострадавших, энергия направляется в самую безопасную сторону. Мы находились в месте, где самое безопасное направление было - прямо вниз. Поэтому образовалась скважина, куда все мы и провалились. Энергии было много, больше расчетной, поэтому шахта вышла гигантской и нас засыпало. Скоро здесь кончится кислород и вы умрете.
- А вы? - поинтересовался Веня.
- А я - нет. Мне не нужен кислород. Я могу дышать, могу не дышать...
- А зачем дышите тогда? - перебил его стрингер, - не дышите! Нам больше достанется!
- Не имеет значения, - ответил добрый дракон, - Вы в безвыходном положении. А срок наступления смерти неважен. Раньше, позже. Нет разницы.
- А вот для меня есть! - крикнул Веня, - ишь распорядился!
- Слушайте-ка, как вас там, Фонет, что ли? - вопросил Петр, - вы ж тоже сдохнете, рано или поздно? Или нет? Будете ждать пока отроют?
- Ожидать, пока меня отроют, я не буду. Зачем мне ждать того, что никогда не случится.
- Логично, - заметил Петр.
- Я улечу, - сказал дракон.
- Куда? - рассмеялся стрингер, - куда вы полетите, если кругом земля, почва.
- Мне все равно, где летать. Я летаю в любой субстанции, в том числе и в данной.
- Хорошо бы осмотреться, - сказал Петр.
- Осмотритесь, - согласился дракон, - ничего интересного.
- Но темно, ничего не видно. Кроме мелькающих точек.
- Вы не видите? - удивился Фонет, - я, извините, дракон молодой, многого не знаю. Я вижу хорошо. Переключитесь в инфракрасный спектр.
- Мы не можем.
- Плохо, - тембром недовольного учениками педагога произнес дракон, разговаривать с тем кого не видишь - дурной тон. Попробуем исправить положение.
Приятели услышали протяжное шипение и продолжительный выдох. Вместе с выдохом перед ними вспыхнул розовый шарф пламени, который сначала растекся в пространстве широкой лентой, но тут же свернулся в светящийся шар и повис над ними нежной-лиловой люстрой.
А рядом высилось громадное белое изваяние - фигура с очертаниями древнего динозавра, только гораздо более изящная, и о семи головах. Выяснилось происхождение и четырнадцати веселых точек - они оказались глазами дракона.
Обоих поразили не размеры существа, и не фантастичность самого явления, и даже не количество голов, а внешнее добродушие знакомца, его выразительное дружелюбие, то что никак не могли они себе представить, но что ясно следовало из семи замечательных широких светлых и многозубых улыбок.
- Кра-асавец! - услышали они. Обернулись. Позади них, у земляной стены пещеры, образованной взрывом, стояла София.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85