Официально, насколько был в курсе Смоковницын, разведенкой она не числилась.
- Вашему мужу угрожали? - спросил он, покорно следуя за активной дамой.
- Да я же сказала, мне плевать на всю эту заваруху, пле-вать! Я не собираюсь отвечать ни на какие вопросы по поводу моего засранца. Пусть вон они треплются! Сволочи! Разлучники! - она снова угрожающе надвинулась на клонов. Те при ее приближении испарились - смылись в сторону кухни.
- Зря вы так с ними, - попробовал пробить на человечность капитан, они скоро погибнут. Клоны долго не живут, а эти и вовсе жили только ради вашего мужа. Они же не виноваты, что их такими сотворили...
- Всех нас какими-то сотворили, все подохнем, - она наклонив набок голову внимательно разглядывала этюд на стене, оценивала, стоит брать, иль нет. Решила - не стоит. Повернулась к Смоковницыну. - Дёргать пора, мент! Линять!Драпать! Или ты не в курсе, а?
Петр глядел на неё непонимающе. Резкие переходы барышни его шокировали, он не успевал следить за её мыслью.
- Ай! - махнула та на него, - пээр есть пээр. Пока дойдет, уж все хрястнет сто раз. По секрету сообщаю, капитан, по секрету, валить пора нехренаську сперли, теперь всем здесь - хана!
Она возрилась на него глубоким победным взглядом, ожидая, очевидно, определенную от него реакцию. Смоковницын не шелохнулся, не потому что был поражен, а потому что ничего не понял. Однако, Агригада Павловна по-своему оценила его олимпийское спокойствие, она хлопнула его по плечу, что должно было, верно, обозначать, мужайтесь, офицер, и высоко задрав подбородок продолжила поиск ценностей.
Из бара на пол полетели бутылки. "Мартини", "Ковальдос", "Смирновская", "Гжелка", опорожненная тара из-под виски, куча полупустых ликеров и настоек.
- Агригада Павловна, - не особо расчитывая на успех, осторожно обратился к москвичке Смоковницын. - а коньяк "Вайнах" Иван Исаевич употреблял?
- Боже упаси! - воскликнула женщина, почти закричала, - Боже упаси! У него на коньяк сумасшедшая аллергия, просто сумасшедшая. Есть такая болезнь, организм не принимает дубильных веществ. Так что он его и видеть не мог. Ну вот, пожалуйста, - она указала на гору посуды, - можете себе представить, чем они тут занимались, пидарюги!
Новость прожгла Петра до пяток. Пришел его черед лихорадочно и глупо хлопать ресницами. В столбняке он находился добрый десяток минут. Агригада, бормоча про себя нетривиальные ругательства, успела обшарить за это время почти всю квартиру, удалилась на кухню, выперев оттуда прижухших молодцев. Следователь, наконец, осмылил неожиданный факт, порушивший только-только зреющие у него версии, кинулся за ней и, нервно дыша, спросил:
- А Лярвин... Лярвин... знал, что Кро... Полтинный не пьет коньяков?
Агригада застыла дикой гадюкой перед смертельным укусом. По выразительной её позе было понятно, что нетерпеливому просителю жить осталось недолго. На всякий случай Петр отошел за кухонный порог.
- Нет! - завопила разъяренная женщина, - Нет! Не знал! Откуда ему знать, конечно?! За двадцать лет так и не узнал! Пили-перепили бурды всякой мегалитры, конечно не знал! Да он Ваньку лучше себя знал! Я говорила дураку своему, чтоб не лез сюда, чтоб не играл с этой подлой жабой в его игры, не оттереться будет! Вот пожалуйста, что вышло! Ай!
Следователь был не озадачен, был ошарашен. А госпожа разошлась не на шутку. Петр наступил на больную мозоль, сам того не подозревая, вызвав тем самым неукротимый ниагарский поток самой разнообразной лексики, преимущественно площадной.
- Доиграютесь, доиграютесь, говорила же, выборы-перевыборы! А он мне, мол, мне нужно себя показать пред Кремлем, дивиденты и прочая фигня-мигня... Показал, дурень! А то разошелся, я, мол, губернатора осаживаю, на мне край держится, президент видит, как я ему верен... Видит, видит! "Призя" тоже хорош!Нехренаську бухнул! Безалазаберные все мужики, безалазаберные!!!
Речь стоила ей многих усилий, тетя выдохлась, возмущение стало сходить на нет. Она плеснула в кружку холодной воды и залпом, как моряки пьют спирт, вылила себе в глотку всю емкость, эффектно крякнув. Продолжала уже спокойно.
- А кто им все устроил? Кто? Рейтинги-фейтинги, что бы у них вышло, сопляков? Не знали с какого конца взяться. Если бы не мои мертвые души, чтобы было? Ни-че-го! А зачем, я себя спрашиваю, зачем я им помогала? Да потому что любила, идиота... А он вот с этими...
Смоковницыну даже стало жаль женщину в кедах, хотел ее успокоить, сказать, что на самом деле Крохобор переболел голубой болезнью, не успев ей изменить, но новость о мертвых душах его поразила и смела с языка теплые слова.
- Ах, какая разница, живые и мертвые, мертвые - живые, - мямлила женщина, утирая капли на щеках. Следователь не удержался, спросил, что она имела в виду. - Что, что? У тех, кто за Лярвина голосовал место прописки кладбище! Покойники они давно, вот что!
- Как же так? Нам губернатора покойники выбирали?
- А что здесь такого? И хуже бывает.
- Но ведь им на участок следовало придти... Если нет человека, нет подписи?
- Неправильно мыслишь, капитан. Была бы подпись, человек найдется. Пришлось поднять паспортные данные всех почивших в этих краях. Некоторых перегистрировали. Паспорта нового образца выдавали...
- Как же это?..
- Капитан! Вы наивны, вы воплощение невинности, капитан! Я вас почти люблю! А еще в милиции работаете!.. Не стыдно? Чем вы там у себя вообще занимаетесь?..
- Но ведь есть технологии, пиар, я не силен, конечно...
- Ай, я вас ума-аляю, голубчик! - она часто задышала и громко, классически чихнула, - Мертвые, дорогой мой страж , пиару не имут!..
***
Несмотря на поздний час, Вагиз Петруня оказался в своем кабинете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85