Обманутого любовника тут же прибило к стенке, припечатало. Лишь причинное место он прикрыл железной миской с пшенной кашей. А каша просыпалась застывшими ломтями, прилипла к вениным в миг остуженным ногам, и повисла на них желтыми пупырчатыми струпьями.
Нечто, с которым Веня продолжительно, с полной отдачей только что совокуплялся, медленно, подбирая по очереди члены, поднялось со склизкого матраца. В полумраке стрингерская пассия выглядела не хуже инопланетных уродцев, пачками тиражируемых на "фабрике грез". Еще и дала бы немалую фору любому из самых отвязных отвратительных чудовищ.
Оно было короткоколченогое с вытянутыми костлявыми ступнями, с худосочным извилистым телом, подернутым рыжею шерстью, руки, если можно две кривые кочерги назвать руками, болтались до полу, а морда - извращение даже для дьявольской фантазии, вытянутая, ощеренная ста зубами, подвальные московские крысы пред нею - весенние бабочки. Голова в полтуловища болталась на тонкой змеиной, как дождевой червь, шее. Живот от чего-то вздулся и пульсировал, а ноги прилеплялись к тазу с разных, диаметрально противоположных сторон и шевелились, будто костей в них и нет вовсе.
Чудовище зашипело, оскалилось и, раскрыв плотоядную пасть, встало на карачки, и поползло, вихляя телом, к онемевшему напрочь стрингеру. Бежать было некуда. Веня втирался в стенку как мог, но она холодная кирпичная, сквозь нее не пролезешь. А дама сердца подбиралась все ближе, и несчастному любовнику почудилось, что прицелилась она на то самое место, что скрыл он неумело под чашкой с пшенной кашей. Даже зубами щелкнуло отродье, стрингера чуть инфаркт не схватил.
Металлическая чашка - не лучшее средство обороны от многозубых хищников, но выбора у стрингера не оставалось. Справившись со слабостью, он закричал во всю глотку и крик вышел не победный, а скорей, панический, но все же придал Вене силы, он подпрыгнул, что было мочи, размахнулся чашкой, будто палицей и, вложив в удар всю бешеную ненависть к сексуальной обманщице, звезданул ее по мохнатому толстому носу.
Он где-то читал, что для животных простой щелчок в эту часть морды, пусть даже не сильный, болезнен оскорбительностью своей, от унижения животное иногда помирает, не выдерживая морального падения.
Тварь, конечно, не погибла. Выдюжила. Но удар ее потряс. Чудовище хлопнулось на задницу, матюгнулось, и правой кочергой принялось тереть ушибленное место.
Веня выиграл время и отступать теперь не собирался. Пока "пассия" окончательно не очухалась, он, преневзмогая отвращение, кинулся ей на шею, остерегаясь, чтобы не попасть на крепкие клыки, быстро и ловко провел старый добрый, выученный в далеком детстве борцовский приемчик, завалил тварь, выкрутил ей за спину обе кочерги, а чтоб не дергалась стукнул крепко башкой её пару раз об пол. Чудовище успокоилось. Стрингер тоже.
Хотел разможить ей череп окончательно, но пожалел. Обошелся тем, что разорвал матрац, из ткани наделал веревок, связал, как мог. Использовал и платье - заткнул пасть. Пока возился из кармашка платьица выпала магнитная карточка - ключ, нужный ему ключ!
Не ликуя раньше времени, победитель крысы осмотрел входную дверь и не обнаружил ничего, что напоминало б отверстие для карты. Изучил карту. Обычная с магнитным кодом. Одним концом надо вставлять в специальную щель. Щели нет.
Фурия зашевелилась. Веня пнул её пяткой в лоб. Стихла.
Почти в полной темноте пленник стал обшаривать стены. Где-то ж должна быть эта треклятая щель! Где-то ж спрятан механизм замка. Все облазил. Ничего не обнаружил. Ни впадин, ни отверстий, ни желобков.
На всякий случай стал осматривать пол, кто его знает, какие тут у них в шартгринах порядки. Уже и на потолок покосился, может, как-то там механизм пристроили.
Промаявшись так с полчаса, он брякнулся в угол, поджал колени. Выходит, что не выбраться ему из заключения никак. Осталось только ждать, когда заботливый папашка вспомнит о своей ненаглядной дочурке. Теперь понятно, почему она в одиночестве изнемогает. Надо же, а поначалу, как он зарадовался, каждому ли дано с такой красавицей счастье пережить?!
Тут он заметил, что чудовище вовсе не в отключке, а пристально следит за ним огромными желтыми глазами. Веня взял чашку, решил еще раз пришибить, мало ль чего выкинет. Привыкло, небось, на живых любовников кидаться. Маленько потрафишь - сожрет с потрохами, наверняка, и не подавится.
Образина, заметив блеснувшее в руке у Вени оружие, заворочалась, закряхтела, попыталась выплюнуть кляп.
- Что-о! Бисово отродье! - измывался Веня, - не нравиться? Терпи, сатана!
Женщина -оборотень еще пуще заворочалась и замотала головой.
- Не надо-о?! - вскипел Веня, - как это не надо? А жрать меня целиком надо? Терпи, гадина!
Крыса еще сильней и активней замотала страшной башкой.
- Что-о? Не хотела жрать? А что ж ты хотела?
Молчаливая собеседница дико вращала зрачаками, давая понять, чтоб Веня вынул у неё кляп из пасти. Победитель задумался.
Обнажать страшные клыки опасно. Мало ли чего эта тварь задумала. Куснет ненароком, а может, у неё и слюна ядовитая, как знать? Но без неё из клетки не выбраться, как дверь открыть?
А заявится папашка, тут уж и вовсе не сдобровать. Пошлет в расход не моргнет. Выхода, вообщем-то, нет. Веня еще секунду сомневался, а потом махнул рукой, шут с ней, авось не куснет, повнимательней с ней только бдительность не терять. И вытащил замусоленное платье.
Чудовище глубоко и часто задышало, издавая тот самый омерзительный запах, да и не запах, а вонь смрадную, у Вени закружилась голова и снова потянуло блевать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85