Заключеньице-то зайди забери, девчата отдадут.
Но за экспертизой Смоковницын не пошел. У него теперь появились неотложные вопросы к новому руководству, ответы на них хотелось бы получить незамедлительно. Арутюнова в кабинете не оказалось.
Сияющая Рая наводила перламутровый маникюр. Увидев Петра, приветственно закивала на стул рядом с собою, моментально высунув из-за стойки стройные ножки. Но Петр не сел.
- Когда будет? - коротко спросил только.
Секретарша пожала плечами.
- Похороны организует, - надула губы, - вы ведь, Петр Ильич, не стали распоряжение начальника выполнять, вот он сам и взялся. А там много мороки.
- Хорошо, - махнул рукой, - позже зайду...
- Подождите...- очень мягким, просто волшебным, совершенно сказочным тоном произнесла Раиса не самое длинное слово русского языка. Но произнесла так, что оно долго летало в пространстве приемной, манящее, как эхо, проигнорировать его было невозможно.
- Присядьте, что же вы, - так же мягко продолжила.
- Я спешу!
- Вы, Петр Ильич, очень противный человек, вот что я хочу вам сказать. Очень противный и умных, грамотных людей не слушаете. Почему?
Капитан молчал. Только смотрел на секретаршу уничижительно.
- Ой, Петя, - вскинулась та, - да не глядите же на меня как крыс на жабу. Я вам что плохого сделала? Знаю, обвиняете меня, ладно, пусть. Но посмотрите - все так живут, все, Петр Ильич! Все! Вот вы как с ломом на дот шагаете, зачем? Надо оно вам? Не исправите ничего, ни-че-го не исправите! Слушайте Маргела, дело он говорит.
Капитан скривился.
- Помнится накануне вы, Раиса, другого мнения о нем были.
Та отмахнулась. И капнула лаком на стол.
- Бросьте! Что вы, как маленький, будто не понимаете. Сейчас - он начальник. Прислушайтесь, Пе-етя-я! Прислушайтесь к голосу разумного человека...
- Хватит! - резко оборвал Смоковницын, - чего вы мне нотацию вздумали читать? Я выполняю свою работу. Мне важно довести расследование до конца...
Раиса тоскливо смотрела в рот милиционеру. Выражение ее было скучным, как у ученицы, которой назидательный педагог в сотый раз диктует одни и те же прописные истины. Зевнув, вновь вернулась к ногтям, бросила напоследок:
- Я бы хотела, чтоб вы были моим начальником.
Петр вышел.
На улице он моментально забыл о разговоре. Янск запрудили военные части. По дорогам двигалась боевая техника, танки гремели гусеницами, солдаты с АКМами наперевес бродили по тротуарам, клелись к девушкам.
- Эй, - кричали они. - длинноногая! В кино идем?
- А у тебя денег нет, служивый, - смеялась девичья стайка.
- А мне и не надо денег, - кричал в ответ ухарец с задранной на затылок ушанкой, размера на два меньше нужного, - у меня волшебная палочка имеется! Просто сим-сим какой-то! Скажешь открой - все откроет!
И демонстрировал сим-сим - блестящий "калаш". Для наглядности пару раз выпалил в воздух. Девчонки завизжали и разбежались.
Петр легко вышагивал по мокрому бульвару. Впервые за много дней сквозь тусклые облака пробивало светлое живое солнце. Потеплело. В мыслях своих он как-то отвлекся от пережитых событий, перестала мучить головная боль, ярко блестели начищенные ботинки, лужи играли светом, метались в разные стороны брызги.
Городок тихо жил, расписанный поздней осенью, той еще художницей. Пестрые дома, деревья, проспекты пели шумные песни, сложенные из гармонии звуков старой, прежней жизни. Город не привык к новым звукам, не запомнил их пока, и воспроизводил, казалось, только по крайней нужде, когда невмоготу, когда уже было не скрыть их, когда они надвигались со всей непредсказуемой мощью, гася неуемным грубым басом прежнее родное, нежное.
Хотя Смоковницын шествовал по знакомым переулкам в милицейской форме, его несколько раз останавливали военные патрули и придирчиво осматривая, проверяли внимательно документы. Ему надоело каждый раз рыскать рукой за пазухой, во внутреннем кармане, где лежало удостоверение - патрули каждый раз напрягались - понес его просто в руке.
У центрального рынка случилась какая-то заваруха. Еще на подходе услышал страшный гвалт и мелкие очереди. Когда завернул за угол увидел, что несколько бойцов вытягивают из мелкоторгового магазинчика ящики с водкой.
- Дэнги! Плати дэнги! - прыгал вокруг них пожилой азербайджанец, - это дэнэг стоит!..
- Пошел вон, обезьяна! - отвечали бойцы, напрягаясь под ношей.
- Милицая! Милицая! - заголосил хозяин, завидя Смоковницына, - Грабат же! Милицая!
Петр кинулся было на выручку, но встал, как вкопанный, посреди проезжей части. Один из солдат трусливо шмальнул в азера, прямо с бедра, тот вроде и не понял, что произошло, все тянул руку к Петру, а потом дернулся всем телом, обмяк и свалился в лужу, как раз у самого порога магазина. Оттуда выходила крохотная старушка с буханкой хлеба, схватилась за сердце.
Солдатик повернул дуло в сторону милиционера. Петр увидел его зло скроенные губы. Тут же подкатила патрульная машина, из нее легко выскочил бойкий начальник. Бойцы указывая на труп, объяснили, что тот не предъявил документы, пытался бежать. Вероятно, террорист.
- Однозначно, террорист, - согласился начальник, - грузи водку! Вот и милиция нам подтвердит, что нападал на ребят, точно?
Начальник солнечно необъятно улыбнулся Смоковницыну, так и стоявшему в полной немоте на проезжей части. Военный лихородачно распоряжался:
- Быстрей пацаны! Долго возитесь! Вперед - на зачистку, шмонаем квартал от и до, запертые квартиры взламываем, кто забыл - "Камазы" на соседней улице. Ну, бегом! Бегом!
Они бросили труп в кузов машины и побежали мимо Смоковницына, начальник приятельски хлопнул его по плечу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85