Кол в теле наконец рассосался и он смог двигать конечностями, - ничего не понимаю! Пусть мне объяснит кто-нибудь, что здесь происходит.
- Сейчас объясню, - вышел из задумчивости капитан Смоковницын, - все наши теории были до сих пор ошибочны, за исключением нескольких моментов...
- Хватит, Петя! - оборвала его девушка, назвавшаяся Софией, - мне надело слушать ваши домыслы и бредни, что сочиняли столько времени, давайте принимать за данность, что я здесь, вы в моих руках, в моей воле, хочу казню, хочу милую...
- Нет уж позвольте, - зашелся капитан, - я должен выстроить версию, завершить расследование...
- А я хочу знать, где выжига Лярвин! - не мог угомониться Арутюнов, отвечай мне, непослушная!
Раиса - София как камень бросила в него убийственный взгляд.
- Уничтожить? - сверху опять прозвучал гулкий вопрос, на этот раз повторенный неоднократно внезапно возникшим многохоровым эхом.
Все от неожиданности эффекта стали оборачиваться по сторонам. Оказалось, что светлое одеяло спало, в помещении несколько потемнело и, как ни странно, улучшилась видимость. Теперь отчетливо стало видно, что в центре необъятного зала находится большой постамент, нагруженный всевозможной аппаратурой, а за ней, среди массы дисплеев, блоков, проводов, и технических кишок, выпадающих из приборов разных видов, восседало худое, длинное тело без головы.
Из того места, где должна была располагаться шея, струились бессчисленные тонкие яркие нити, соединяющие бездыханное, так казалось, тело со множеством вертящихся вокруг него человеческих голов в круглых банках аквариумах. Они и повторяли шлепающими губами: "уничтожить? уничтожить? уничтожить?"
У Вени в груди снова забурлила жаркая кровь. Он толкал Петра и Маргела, в негодовании указывая на прозрачные летящие по кругу баллоны и причитал гневно:
- Ну что это порядок? Что сотворили? Скольких в расход, а?.. Нехристи!.. Где души, души где, я спрашиваю?..
- А ты что в церковь свечки ставить устроился? - холодно с жестянцой бросил ему Смоковницын из-за плеча.
- Не в церковь, конечно, - пролепетал Веня, - а телевидение брошу, за картинками о человеке забываешь...
- Ну-ну, - присоединился к ним Маргел, - так. Вот парят они в колбах, и лики вроде светлые, а ясно, что уже чужие, не с нами, и что у них там наворочено...
Веня охнул. В пролетевшей мимо банке он разглядел знакомые черты странной девушки Марины, а в следующей отца ее - Поликарпыча.
- Сто-ой!!!- заорал он, - стой, урод бестолковый, тормози карусель!
Веня, не особо соображая, что делает, снова сломя голову бросился вперед, ухватил за плечи Раису, единственную, похоже, кого слушал техногенный божок Фоваос, встряхнул как следует, и вновь в него полетел крепкий разряд, но божок обмишурился маленько и молния сквознула по плечу, не навредив стрингеру. Только кожа зачесалась.
- Останови! - тряс он Раису, - пусть вернет мне вон тех!... Пусть вернет...
Хозяйка подземного мира махнула как-то рукой и вся огромная тысячеголовая система замедлила ход, повернулась вспять и Марина, и Гениаслав Поликарпыч медленно, словно нехотя вернулись обратно.
Веня разрыдался безудержно, как оскорбленный на век младенец.
- Ну что, что... - пытался успокоить его Смоковницын.
- Тело ее, - причитал Веня, - тело ее убили, такое тело!.. Что осталось?..
Марина вскинула веки, очи засветились красным. Колба покачивалась, играла пестрыми огнями, соцветья сливались в круг, вспыхивая над несчастной разноцветной мозаичной цепью, что не сковывало ампутированную верхнюю, завершающую часть тела, а напротив, будто высвобождала ее из ограниченного пространства и венчала пухлым овалом, нимбом, одним словом.
Любовники гдядели друг на друга, Веня с мелкой слезинкой, а Марина широким, упокоенным взором.
- Веки мои! - простонал Поликарпыч, он то же завершил витиеватое обращение по орбите и подлетел вплотную к стрингеру, - открой мне..
Веня засуетился, засучил руками, заскреб пальцами о банку.
- Как?..
- Вдарь! - молвила глава.
Стрингер тихонько стукнул по сосуду. Глаза Гениаслава Поликарпыча дернулись, но не открылись.
- Не дрейфь, вруби как в поршень!
Веня, окстившись, дал кулаком, что есть мочи, представив, что посудина расколется, разлетится вдребезги. Но сосуд выдержал. Затрясся. И у Поликарпыча взлетели ресницы вверх, а бесполезные до сих пор зрачки вспыхнули алым губительным светом.
- Вижу! - воскликнула голова, - все вижу!
- Как же вы? - спросил Веня.
- Тело тлен, - сказала Марина, - дрянь - тело. Разум спит, тело царствует. Мне жаль вас...
- Мозги, мозги! - кричала голова Поликарпыча, - шевелить ими надо, сам видишь, как прозрение дается... С трудом! Надо лишнее отсечь, что бы основное заработало, вот какой поршень!
- Процессоры, - пояснила Раиса - София, - обыкновенные процессоры. Но они счастливы. Что еще надо?
- Братец мой, - скрипя суставами, как ржавыми железками, вмешалась чиновница, - решил, что одна голова хорошо, а...
- Тысяча лучше! - подхватил Смоковницын, - как только додумался! Эксперименты над людьми запрещены.
- А никакой это не эксперимент, - возмутилась чиновница, уперев кочерги - руки в бока, - какой же это эксперимент? Он человеков спасает, кто они были? Шалава и прожектер, а теперь? На Бога работают! Ангелы...
Она любовно погладила склянку костлявой пятерней.
- Марина! - крикнул в отчаянии Веня, - ты же любила меня!..
- Любовь ущемляет личность, урезает разумные возможности организма... ответило красивое лицо.
- Напридумали белеберды путаники, - высказался Смоковницын, - так что же госпожа Раиса - София Симон, вы историю закрутили, ради безумной машины этой? Какого черта вам смута потребовалась?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85