Та же внешняя структура: интродукция, цепочка из пяти вальсов, заключение. Тот же принцип поэтиче­ских названий, ни к чему не обязывающих: «Ночная ба­бочка», «Радуйтесь жизни», «Полет феникса», «Мечты и любовь». Многие вальсы написаны «на заказ»: «Бал юристов», «Утренние листки», «Публицисты» (последние два - для балов журналистов-газетчиков). Не обошлось и без женских имен: «Александра-вальс», «Вальс Адели». Несколько вальсов посвящено Вене и венцам: «Новая Вена», «Венская кровь», «Венский вальс». Однако и в этих вальсах видна гениальная одаренность композитора. Она проявляется в красоте мелодий, гораз­до более оригинальных и выразительных, чем мелодии Ланнера и Штрауса-отца. Эти мелодии не только танце­вальны, но и напевны; им свойственны пластичность, естественность длительного развертывания. Если 32-тактное танцевальное колено было для Штрауса-отца редким исключением, то для Штрауса-сына оно становится нормой.
Но главное творческое открытие, сделанное Иоганном Штраусом-сыном, заключается в том, что он симфонизировал вальс. То, что Бетховен и Брамс сделали в симфо­нической и камерной музыке, Вагнер и Верди в опере, Делиб в балете, Оффенбах и Зуппе в оперетте, Иоганн Штраус-сын сделал в вальсе. Его вальсовые партитуры - подлинно симфонические полотна. Новаторские устрем­ления Штрауса проявляются в методах развития музы­кальных мыслей, построения музыкальной формы, в уме­нии распоряжаться красками симфонического оркестра. Если цепочка вальсов, непосредственно предназначенных для танца, не открывает большого простора для вопло­щения фантазии композитора в подлинно симфонических образах, то интродукция и заключение вальса дают ему такую возможность. Именно эти разделы традиционной танцевальной формы обрели в лучших вальсах Штрауса черты симфонической поэмы или картины. Особенно хо­роши интродукции в двух подлинных шедеврах компози­тора, в вальсах «На прекрасном голубом Дунае» и «Сказ­ки Венского леса». Но прежде, чем рассказать об этих вальсах, совершим экскурсию в далекий Петербург.
Афиши, расклеенные по городу, извещали петербурж­цев, что «в Павловском воксале состоится концерт ка­пельмейстера Ивана Страуса». В программе упоминался новый вальс австрийского композитора «Прощание с Петербургом». Да, знаменитый Иоганн Штраус был в 1856 году приглашен в Россию, чтобы провести летний концертный сезон в Павловске - пригородной дачной местности под Петербургом, где в прекрасном парке, недалеко от железнодорожного вокзала, находился концертный зал и рядом - открытая эстрада. Летние концерты в Павловске собирали огромное количество пуб­лики. Иоганн Штраус провел там подряд десять летних сезонов (1856-1865), приезжал впоследствии в Петер­бург еще несколько раз.
Штраус искренне привязался к России, а русская публика полюбила музыку австрийского композитора, которого в Петербурге ласково называли «Иван Ивано­вич». В Павловске Штраус написал много новых вальсов, полек и маршей. Некоторые из них явились откликами на «русские впечатления»: польки «В Павловском ле­су» и «Нева», фантазия «Русская деревня», кадриль «Воспоминание о Петербурге», вальсы «Петербургские дамы» и «Прощание с Петербургом». Порою эти «русские мотивы» звучали только в названии пьесы, но в несколь­ких произведениях - и в самой музыке. Таков, в част­ности, вальс «Прощание с Петербургом», впервые сыгран­ный в концерте на закрытии сезона 1858 года.
В музыке этого очаровательного вальса нет русских попевок, однако в некоторых его мелодиях ощущается славянская задушевность. Это касается интродукции с ее напевными мелодиями и первого вальса (он темати­чески связан с интродукцией, вытекает из нее), музы­ка которого передает чувство томительной грусти от предстоящего расставания. А во втором вальсе привлекает внимание трогательная мелодия с тонкой игрой чере­дующихся минорного и мажорного оттенков. Есть в этом вальсе немало чисто танцевальных мелодий, звонких фанфар, словно напоминающих, что час расставания при­ближается. Очень выразительна кода (заключение), в которой кульминационно проводится тема «прощаль­ного» вальса. Особенно впечатляют самые последние такты, словно рисующие картину, «как провожают поезда»: расстаются друзья, и происходит своеобразная «про­щальная перекличка» тех, кого увозит поезд, и тех, кто остается на перроне вокзала; попевки вальса становятся все короче, спускаются постепенно из верхнего регистра в нижний, звучность все убывает - «вагоны убегают вдаль»... На нежном пианиссимо и заканчивается вальс «Прощание с Петербургом».
Теперь обратимся к двум шедеврам композитора. История вальса «На прекрасном голубом Дунае» непроста. В начале 1867 года руководитель Венского мужского хоро­вого общества Иоганн Гербек попросил Штрауса написать для приближающегося карнавала хоровой вальс. Штраус, до этого вокальных вальсов не писавший, вначале от­казался. Но Гербек уговорил его, приведя в качестве довода примеры, когда вальсы Ланнера и Штрауса-отца с написанными на их мелодии поэтическими тек­стами становились произведениями вокально-хоровыми. Штраус-сын выговорил себе аналогичные условия: он напишет оркестровый вальс, к которому затем будет сде­лана подтекстовка. На том и порешили.
В это время Штраус читал стихи австрийского поэта Карла Бека, рисующие картины природы, и в одном сти­хотворении композитору понравилась строка «На Дунае, на прекрасном голубом Дунае». Она и дала толчок его фантазии, дала тему и название довольно быстро сочи­ненному им вальсу. В качестве музыкального истока Штраус использовал мелодию одного из своих ранних вальсов «Волны и водовороты».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48