Ты этого хочешь?
- Интересно, что привело тебя сюда сегодня, Амос? - Генри взглянул на
него, их глаза встретились.
Казалось, почти забытое чувство опасности разбудило сонный воздух
сада.
- Я стараюсь быть в курсе дел, капитан, - голос Амоса стал другим -
тверже, увереннее... - До меня доходят разные слухи. Я слышал, у сенатора
появилась идея-фикс: уговорить тебя на еще одно омоложение, а потом нанять
для нового похода.
- И что? - голос Генри был по-прежнему ровным и уверенным.
- А то, что у старика Бартоломью есть секретарь. Он любит выпить. Я
угостил его пару раз, и он разболтался...
- А не капнул ли ты пару капель чего-нибудь розового в его стакан,
Амос? - Генри не скрывал иронии.
- Мы не о том говорим, - сухо ответил Амос. - Я сказал тебе, этот
педик заговорил.
- Что бы он ни сказал, - слова Генри звучали, словно удары молота, -
это ничего не меняет!
Их взгляды снова встретились. Амос глубоко вздохнул.
- Генри, что там на Коразоне? - спросил он.
Капитан долго не отвечал. Затем взял еще одну сигару и яростно
откусил кончик.
- Иди к черту!
- Вот что, - ответил Амос холодным и ровным голосом. - Если бы речь
шла только о тебе, я бы сказал: ну и черт с твоей ненужной старой шкурой.
Но этот педик сказал, что это связано с Дульчи...
Генри выдернул сигару изо рта и запустил ее в камин.
- Ты сегодня переводишь слишком много хорошего импортного курева, -
заметил Амос. - Ладно, больше ничего не скажу. Только мне помнится, ты
раньше умел улаживать дела и находить компромиссные решения. Хотя тебе
это, кажется, не приносило пользы до тех пор, пока ты не начал подходить к
решению сложных вопросов с позиции выгоды.
Генри пристально посмотрел на собеседника.
- Бартоломью не неуязвим, ты прекрасно это знаешь, - тихо продолжил
Амос. - Если он забросил крючок на Дульчи, может, я смогу кое-что
разнюхать о его сыночке...
Генри неожиданно выпрямился. Амос резко замолчал, его горящие глаза
следили за капитаном.
- Коразон - настоящий ад, Амос, - задумчиво произнес Генри.
- Конечно, - согласился Амос, - все Пограничные миры - это ад, но мы
могли бы доставить себе удовольствие, усмирив его хоть чуть-чуть... - на
мгновение взгляд Амоса смягчился и стал мечтательным... - Еще одна
прогулка перед большой темнотой. Помнишь, капитан, что почувствуешь, когда
у тебя под ногами палуба, а ты, несмотря на все преграды, мчишься
вперед...
- Черт тебя бери, Амос, - тихо сказал Генри, и в его глазах появился
какой-то новый свет; он встал, выпрямил спину. - Может, мне и есть что
сказать старому Бартоломью.
Амос вскочил на ноги, громко расхохотался, похлопывая Генри по плечу.
- Вот это мысль, капитан! Пусть он напевает мелодию, слова к ней
придумаем мы!
Генри черкнул короткую записку Дульчи, положил ее на стол. Затем
приятели вышли через кухню в гараж. Капитан Генри скользнул за руль
низкого черного лимузина, запустил двигатель, понесся по дороге. Ночь была
ясной, высоко в небе повисла Хоуп - большая луна, а бледный диск маленькой
Дрим только показывался над верхушками тополей.
Генри выехал на прибрежную дорогу и помчался по пустому
гудронированному шоссе к светящимся башням Молла.
Сенатор Бартоломью в расшитом блестками халате стоял в дверном проеме
и переводил глаза с Генри на Амоса.
- Что случилось? - выдохнул он, остановив взгляд на высоком старике с
огрубевшим лицом и белыми жесткими коротко подстриженными волосами. -
Сейчас полночь...
- Сегодня ты приезжал ко мне, сенатор, и просил сделать для тебя
какую-то работу. Я здесь, чтобы ответить на твой вызов.
- Ты... согласен? - сенатор отступил назад, приглашая пришедших войти
и нервно приглаживая свои седеющие волосы. - Это просто замечательно!
Здорово! Но почему, во имя порядка, ты не сказал об этом днем?..
Генри обвел взглядом слабо освещенную, роскошно обставленную
гостиную.
- Я делаю это не во имя порядка. Я делаю это просто, чтобы сделать.
Думаю, что я подремал на солнышке достаточно, чтобы продержаться некоторое
время, а может, перспектива видеть твою постную физиономию, каждый раз,
когда мне что-либо необходимо в Молле, показалось мне слишком мрачной.
Какая разница? Я здесь.
- Да... - Бартоломью кивал, потирая руки. - Замечательная новость,
капитан. Я был уверен, что ты одумаешься, то есть я знал, что у тебя есть
чувство товарищества.
- Да, как в общественной бане! А теперь, прежде чем идти дальше,
давай проясним некоторые вещи. Во-первых, все делится пятьдесят на
пятьдесят.
Бартоломью подскочил, словно его чем-то кольнули.
- Послушай, разговор шел о...
- Половина моей правнучке, половина твоему сыну, - продолжал Генри.
Тяжелые брови Бартоломью полезли на лоб.
- Лэрри? - У него был ошарашенный вид.
- Мне не нравится идея работать на тебя, сенатор, а твой банковский
счет и так перегружен.
Бартоломью тяжело дышал.
- Я с самого начала думал только о будущем мальчика, но почему ты
проявляешь интерес... - он неожиданно замолчал, пристально посмотрел на
Генри, затем понимающе кивнул. - Ага, думаю, что понимаю. Твоя правнучка и
Лэрри.
- Пожалуй, тебе лучше на этом остановиться, - произнес Генри ледяным
голосом.
Бартоломью подергал лацканы своего халата.
- Очень хорошо, не будем болтать попусту. Но выгода будет подсчитана
после всех расходов, имей в виду!
- Отлично. Значит, соглашение достигнуто.
Бартоломью подергал себя за губу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49