Они сидели, тесно прижавшись друг к другу, слившись в одно тело с двумя опущенными головами, и по очереди потягивали молочный коктейль из одной соломинки, которую любовь обеззаразила от микробов. Поблизости стоял ржавый «хадсон», в котором сидели мужчина в рабочей рубашке, его темноволосая дородная жена и трое или четверо детей с оживленными глазами, затуманенными воспоминаниями о просмотренном фильме. Они поглощали брызжущие горчицей бутерброды с горячими сосисками, делая это с сосредоточенной серьезностью сопричастных.Среди полудюжины других машин меня особенно заинтересовала одна. Это был сравнительно новый двухдверный «плимут» с выведенной на двери надписью «Пуриссима „Рекорд“». Я подошел к автомобилю, чтобы получше его разглядеть.В тот же миг с шоссе свернул, пронзительно визжа колесами, ветхий «форд» довоенного образца с помятым багажником и остановился за «плимутом». Двое юнцов на переднем сидении бросили на меня наглый рассеянный взгляд и тут же отвернулись. Для них я был пешеходом, передвигавшимся по земле ногами. Поджидая официантку, они занялись укладыванием своих искусно сделанных причесок. Этот процесс занял много времени и продолжался после того, как к двери их машины подошла одна из официанток — маленькая блондинка с дерзко выпиравшей из тесного платья грудью.— Много гоняете? — сказала она ребятам. — Я видела, как вы приехали на стоянку. Вы разобьете ее раньше, чем она развалится.— Лекция, — сказал парень за рулем.Второй юноша перегнулся к официантке. — По радио сказали, что Гвен видела убийцу.— Точно, она сейчас разговаривает с репортером.— Он угрожал ей оружием?— Ничего подобного. Она даже не знала, что это убийца.— Что он делал! — спросил водитель. Голос его прозвучал очень требовательно, словно он имел некий замечательный пример для подражания.— Да ничего. Копался в контейнерах с отбросами. Когда он ее увидел, то смылся. Послушайте, ребята, меня ждут клиенты. Что будете заказывать?— Монета есть, Джордж? — спросил водитель у своего пассажира.— Да, навалом. Нам что всегда, — зажаренную малютку и двойной мартини. Хотя нет, я передумал, принеси лучше кока-колу.— Хорошо, ребятки, пируйте вволю. — Она обогнула «плимут» и подошла ко мне. — А вам что принести, сэр?Я понял, что голоден. — Мне, пожалуйста, гамбургер.— Делюкс, стакбургер или монарх? Монархбургер стоит 75 центов. Он больше и к нему положен бесплатный картофель.— Бесплатный картофель звучит заманчиво.— Если угодно, можете поесть в буфете.— А Гвен там? Хочу поговорить с ней.— Я так и подумала, что вы сыщик. Гвен вон там вместе с Джином Славкиным из газеты. Он хотел сфотографировать ее.Она показала на открытую калитку в заборе, увитом виноградом и ограждавшем дальнюю часть стоянки. Рядом с калиткой стояло несколько бидонов галлонов по 40. Я заглянул в ближайший. Он был наполовину заполнен жирным месивом из остатков пищи и других отбросов. Карл Холлман был в отчаянном положении. По другую сторону калитки вдоль берега ручья шла тропинка. Высохшее русло ручья в этом месте было выложено бетоном. Сужаясь, ручей переходил в подземный канал, шедший под магистралью. Отверстие было достаточно высоким, чтобы человек мог идти в полный рост.Славкин и официантка шли обратно по тропе навстречу мне. Официантке было лет 30. Она была полненькая, и ее тело в красной форменной одежде походило на спелый помидор. Славкин держал в руке фотоаппарат со вспышкой. Галстук на Славкине перекосился, и выглядел репортер усталым. Я поджидал их возле калитки.— Привет, Славкин.— Привет, Арчер. Ну и дельце, впору свихнуться.Официантка повернулась к нему:— Если я вам больше не нужна, м-р Славкин, то я пошла работать. Управляющий урежет мне жалованье за простой, а у меня ребенок, в школу ходит.— Я рассчитывал задать вам пару вопросов, — сказал я.— Вот так так! Вряд ли я смогу — тороплюсь.— Я вам выдам информацию, — сказал Славкин, — если это не займет слишком много времени. Спасибо, Гвен.— Ну что вы, не за что. Не забудьте, вы обещали мне фотографию. Я не снималась сто лет.Она прикоснулась к своей щеке изящно, доверительно и заторопилась к зданию, виляя бедрами. Славкин положил фотоаппарат на заднее сидение служебной машины. Мы забрались на переднее.— Она видела, как Холлман зашел в подземный канал?— Собственно нет, — сказал Славкин. — Она не пыталась следовать за ним. Она подумала, что это всего-навсего бродяга, вышедший из зарослей с той стороны шоссе. Гвен не сообразила, кто он такой, пока не прибыла полиция и не начала расспрашивать. Кстати, полицейские прошли вдоль ручья от самого берега моря, так что Холлман не мог уйти этим путем.— В каком он был состоянии?— Наблюдательность Гвен мало чего стоит. Она приятная девушка, но не очень толковая. Теперь, когда ей известно, кто это такой, он семи футов росту с рогами и горящими вращающимися глазами. — Славкин беспокойно заерзал, поворачивая ключ в зажигании. — Вот, пожалуй, и все. Вас подвезти? Мне поручено освещать действия ополченцев. — Интонация, с которой он произнес эту фразу, выдавала его ироническое отношение.— Наденьте пуленепробиваемый жилет. Выпустить в город 70 охотников все равно что добровольно лезть на рожон.— Согласен. Сполдинг, редактор, того же мнения. Но мы сообщаем новости, мы их не создаем. Кстати, у вас для меня нет ничего новенького?— Могу я говорить не для печати?— Я бы предпочел сообщение для газеты. Уже поздно, пора домой. У нас в Пуриссиме никогда не было линчеваний, однако оно может произойти здесь. В сумасшествии есть нечто такое, что пугает людей, тоже лишает и их рассудка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73