Я не винила ее сына за бегство. Она была тяжким бременем для него и для всей семьи.— Я знаю, что мне нет оправдания, — добавила она каменным голосом. — Дурная мысль — это дурной поступок, и она ведет к дурным поступкам. Через несколько минут я услышала, как она прокралась на улицу, я как раз была на кухне, варила для нее кофе. Я слышала, как подъехала машина, и слышала, как она отъехала. Я и пальцем не пошевелила, чтобы остановить миссис Холлман. Я просто дала ей уйти и осталась на кухне пить кофе, затаив в сердце дурное желание.— Кто вел машину?— Сэм Йоган. Я не видела, как он отлучился, но не прошло и часа, как он вернулся. Он сказал, что высадил ее возле причала, куда она попросила подвезти. Но даже и тогда я не позвонила в полицию.— Йоган часто возил ее в город?— Она не очень часто выезжала, но всегда с Сэмом. Он хороший шофер, и он ей нравился. Чуть ли не единственный человек, который когда-либо ей нравился. Так или иначе, а в тот вечер он был единственным, кто оказался под рукой.— А где находились другие члены семьи?— Разъехались. Сенатор и Джерри уехали в Беркли, чтобы попытаться разузнать, где Карл. Зинни отправилась сюда в город погостить у друзей. Марте в то время было всего несколько месяцев...— А где был Карл?— Никто не знал. Он вроде исчез на некоторое время. Позже оказалось, что он все это время пробыл в пустыне, в Долине Смерти. Во всяком случае, по его словам.— А, может, не в пустыне, а здесь, в городе?— Может быть, откуда я знаю. Он мне не докладывал, как, впрочем, никому другому. Карл не показывался до тех пор, пока не нашли тело матери, потом только объявился.— И когда ее нашли?— На следующий день.— Грантленд приходил к вам до того, как нашли ее тело?— Задолго до того. Он приехал на ранчо приблизительно в полночь. Я еще не спала, мне не спалось.— А миссис Холлман ушла из дома примерно в обеденное время?— Да, около семи. Она всегда обедала в семь часов. Но в тот вечер ушла без обеда.— Встречался ли с ней Грантленд между семью и полуночью?— Насколько мне известно, нет. Я считала само собой разумеющимся, что он разыскивает ее. Я была поглощена собственными переживаниями и чувством вины. Вот я и выболтала все о ней, о револьвере, о том, как позволила ей без разрешения уйти, и о своих дурных мыслях. Д-р Грантленд сказал, что я переутомилась и слишком сильно виню себя. Она, дескать, рано или поздно объявится. Но если не объявится, то я должна говорить, что ни о каком револьвере ничего не знаю. Что она просто незаметно выскользнула из дома, и я, естественно, решила, что она отправилась в город по какому-нибудь делу, может навестить внучку, не знаю. Он также велел мне не говорить никому, что приезжал на ранчо. Тогда более вероятно, что мне поверят. В общем, я сделала, как велел д-р Грантленд. Он — врач. Я же всего-навсего сиделка по вызову. Не мне умничать.Выговорившись, миссис Хатчинсон расслабилась, и ее лицо ушло в мешковатые глупые складки, словно она пыталась снять с себя ответственность. Она была старой женщиной, измученной угрызениями совести, и к тому же час был уже поздний. Глава 29 В комнату неслышно вошла Роуз Париш. Она выглядела сияющей и чуть помятой.— Наконец-то она у меня заснула. О Господи, уже двенадцатый час. Простите, что заставила вас так долго ждать.— Ничего. Вы не заставили ждать.Большую часть своего рабочего времени я проводил в ожидании, в разговорах и ожидании. В разговорах с обычными людьми из обычных районов об обычных вещах, ожидая, когда на поверхность всплывет правда. Только что я увидел правду краешком глаза, и, должно быть, она отразилась на моем лице.Роуз перевела взгляд на миссис Хатчинсон. — Что-нибудь случилось?— Я его окончательно заговорила, вот что случилось. — Лицо старой женщины вновь приобрело характерное замкнутое выражение. — Спасибо, что помогли мне с ребенком. Вам бы своих завести и заботиться о них, у вас хорошо получается.От удовольствия Роуз вспыхнула, затем резко покачала головой, будто наказывая себя за столь крамольную мысль. — Если бы пришлось выбирать, я бы не задумываясь выбрала Марту. Она — маленький ангелочек.— Иногда, — сказала миссис Хатчинсон.С улицы послышался шум, вновь приковавший мое внимание к окну. Съехавший с магистрали старый «пикап» серого цвета затормозил, проезжая мимо дома, и остановился на одной прямой с автомобилем Зинни. Из правой дверцы машины выбралась худенькая гибкая фигура и, обойдя «пикап» сзади, подошла к автомобилю. По быстрым неторопливым движениям я узнал в человеке Сэма Йогана.К тому моменту, как я подоспел к автомобилю Зинни, «пикап» уже с грохотом мчался по Элмвуд. Сэм Йоган сидел за рулем хозяйского автомобиля, безуспешно пытаясь его завести.— Вы куда собрались, Сэм?Он поднял глаза и, увидев меня, улыбнулся. — Назад, на ранчо. Здравствуйте.Он вновь повернул ключ зажигания, но искры не было. Судя по звуку, кончился бензин.— Бросьте, Сэм. Бросьте это и вылезайте.Улыбка его стала широкой и упрямой. — Нет, сэр. Миссис Холлман велела пригнать автомобиль на ранчо.— Она сама вам велела?— Нет, сэр. Механик из гаража позвонил Джуану, а Джуан передал мне.— Механик?— Да, сэр. Он сказал, что миссис Холлман приказала приехать за машиной на Чеснат-стрит.— Как давно он звонил?— Не так давно. Механик сказал, что нужно спешить. Джуан сразу же и привез меня сюда.Он вновь попытался включить двигатель, но безуспешно. Я перегнулся и вынул из зажигания ключ.— Вылезайте, зря стараетесь. Видимо, бензопровод перерезан.Он вышел из автомобиля и направился к капоту. — Сейчас исправлю, а?— Нет. Идите сюда.Я открыл заднюю дверь и показал ему Зинни Холлман, внимательно наблюдая за его лицом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73