Например, девичья фамилия моей матери — Мизаб — это анаграмма слова «Симба» — так в Африке называют льва.— Твой отец… он умер. Его действительно задрал медведь? — содрогнулся Гин. — Или это сделала твоя мать?— Мама очень чтит традиции, — зашептала Лори. — Я не такая, как она. Она верит во все древние ритуалы.— Так, значит, она действительно убила твоего отца?— Я не знаю точно. Она об этом никогда не говорит. Но в древних книгах сказано, что женщина-лев должна уничтожить своего партнера после того, как он перестал быть ей полезным.— Полезным? — переспросил Гин.— Все зависит от того, что женщина хочет получить от своего мужа. Мой отец привез маму в Америку, обеспечил ей жизнь, о которой она мечтала, дал ей дочь, и больше он ей был не нужен.Гин докурил сигарету и раздавил окурок в пепельнице.— То же самое ожидает и меня? Сначала я буду полезным, введу тебя в вашингтонское светское общество, а потом ты меня разорвешь на куски?— Гин, — перебила она, — ты не понял.— Может быть. И не хочу понимать! Все, что я хочу, — это убраться из этого проклятого дома. Лори, неужели ты не понимаешь, о чем ты меня просишь? Ты возвращаешься домой голая, вся в крови, и ожидаешь, что я скажу с улыбкой: «Привет, дорогая, ты хорошо провела ночь?»— Вечером ты говорил, что любишь меня.— Ну, а сегодня утром я уже не уверен в этом.— Гин, я думала, ты…— Ты думала, я что? — закричал он. — Ты думала, я сяду и позволю обращаться с собой, как с манекеном? Разве ты не понимаешь, чего мне стоило вернуться сюда после того, как я увидел твое тело? Я любил тебя и думал, что смогу убедить тебя сделать пластическую операцию. И когда я вернулся, ты начала подкрадываться ко мне, твоей жертве, как проклятое хищное животное!— Гин, я хочу измениться. Хочу! Ты — моя единственная надежда.— Вчера ты не говорила, что хочешь измениться. «Я убасти, и горжусь этим» — вот что ты сказала! «Почитать и уважать мужа — не значит изменять внешность». Лори, ты не человек!Она вздрогнула. На мгновение ее глаза расширились, потом она, казалось, расслабилась, пытаясь обуздать свою дикую звериную натуру.— Гин, я люблю тебя, — сказала она.Он ничего не ответил.— Я твоя жена, Гин, кем бы я ни была. Я знаю, ты хочешь, чтобы я изменилась, я тоже этого хочу. Я согласна сделать пластическую операцию. Мне удалят грудь; и я никогда больше не уйду ночью. Я смогу, Гин, если ты поможешь мне. Только помоги, пожалуйста, даже если ты меня не любишь, даже если я для тебя отвратительное животное, пожалуйста, помоги мне избавиться от этого кошмара.Он кашлянул.— Хорошо говорить так с набитым брюхом, правда? А что будет, когда ты снова проголодаешься? Что будет, когда тебе понадобится глоток свежей крови?— Гин, я обещаю.— Не надо. Я ухожу. Мой адвокат пришлет тебе документы о разводе.Лори опустилась на колени, она плакала.— Встань! — нетерпеливо крикнул он. — Слезы не помогут!— Гин, дай мне шанс! Пожалуйста, Гин, ну пожалуйста!— Встань, я сказал!В этот момент дверь в спальню открылась и появилась миссис Сэмпл, высокая и строгая, в длинном халате. Она была безупречно причесана, на лице был макияж. Она стремительно подошла к Лори и положила руки ей на плечи, сверля Гина холодным недоверчивым взглядом.— Вы расстроили ее! — сказала она обвиняюще. — Разве вы не знаете, какая она чувствительная?Гин едва заметно кивнул:— Я также знаю, что она выпрыгивает из окна второго этажа и задирает овцу.— Глупец, она же убасти, — прошептала миссис Сэмпл, — живой потомок самых гордых и редких существ на земле. Неужели вы этого совсем не понимаете?— О, я очень хорошо все понимаю! Я читал об убасти.— Тогда вы должны знать, что с Лори нельзя обращаться как с заурядной домохозяйкой. О Лори, не плачь, моя дорогая. Посмотрите на нее, Гин, неужели вы не видите древнюю породу?— Какую породу? — просто спросил Гин. — Львиную породу?— О Лори, не плачь, дорогая, не плачь! — повторяла миссис Сэмпл, обнимая дочь.Гин подошел к туалетному столику и собрал свои запонки, расческу и мелочь. В зеркало он видел миссис Сэмпл, наблюдавшую за ним, но он намеренно не поворачивался. Гин хотел показать ей, что он не какая-нибудь беспомощная газель, хотя его сердце бешено стучало и руки дрожали.— Что вы собираетесь делать? — спросила миссис Сэмпл. — Вы собираетесь оставить эту девушку одинокой и безутешной?Гин не повернулся. После паузы миссис Сэмпл вновь заговорила:— Ей, необычному и редкому созданию, придется в одиночку вести борьбу за выживание в жестоком мире, который ненавидит ее. Вы этого хотите?— Завтра я встречусь со своим адвокатом, — сказал Гин. — Я уверен, мы что-нибудь придумаем.— Вы приняли такое решение потому, что ей иногда присуще странное поведение и аппетит к сырому мясу, и вы решили, что больше не любите ее? Это так?— Я этого не говорил, — хрипло произнес Гин. — Я не могу принять ее странное поведение — это все, что я сказал. Однажды я уже был ею укушен и даже ранен. Этой ночью моя жизнь была под угрозой, и только случай помог мне остаться в живых. Я могу принять ее физические проблемы и все, что связано с ее родословной, но я не хочу постоянно подвергаться опасности. И если хотите знать всю правду, я просто боюсь.Гин достал из шкафа чемодан и начал укладывать в него рубашки, носки, галстуки. Лори все еще стояла на коленях, закрыв лицо руками, ее мать была рядом, нежно поглаживая ее волосы.— Да, — сказал Гин, — вот такие дела. Я все сказал.— Вы уверены? — спросила миссис Сэмпл. — Даже если я дам вам гарантии?— Гарантии? Какие гарантии?— Ну, — сказала миссис Сэмпл, — предположим, я гарантирую вам безопасность и душевное спокойствие.— Каким образом?— На ночь вы сможете запирать Лори в соседней комнате, в той маленькой комнате, где вы лежали раненый.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50