Ты должен понять, что Лори — красивая девушка с небольшими генетическими проблемами, что Сэмплы — не монстры и что пора перестать из-за этого волноваться. Генри Несс заметил, что ты чем-то обеспокоен, ты знаешь? Он думает, что ты сделал что-то ужасное и не хочешь ему рассказать об этом, например продал Панамский канал Фиделю Кастро.Гин посмотрел на часы:— Хорошо, Мэгги, иди. Но тебе нужно быть здесь к трем.— Отлично, — сказала Мэгги, допивая кофе. Она встала и окликнула его:— Гин!— Да?— Помни, что я когда-то любила тебя и, возможно, все еще люблю. Я хочу, чтобы ты был счастлив.Гин улыбнулся:— Спасибо, Мэгги. Ты у меня на втором месте после ангела-хранителя. *** Было пять часов вечера. Мэгги все еще не вернулась из библиотеки. Генри Несс устроил срочное совещание на двенадцатом этаже.Гин оставил для Мэгги записку на пишущей машинке с просьбой позвонить ему домой, взял свои бумаги и отправился на собрание.Уолтер Фарлоу стоял у двери в конференц-зал, посасывая трубку, вид у него был раздраженный.— Что случилось? — спросил Гин.Уолтер засопел.— Настоящая чертовщина. Пресса еще не добралась до этого. Какой-то маньяк похитил сына французского посла.— Ты шутишь! Ты хочешь сказать, это произошло сегодня?— Прошлой ночью. Полиция все держит в глубокой тайне. Генри вне себя.— О Боже! Они уже знают, кто это сделал?— Насколько мне известно, нет. Похоже, они вообще ничего не знают. Но Генри считает, что это каким-то образом связано с его инициативами по Ближнему Востоку. Он думает, что на него хотят оказать давление, что похитители потребуют санкций против арабов под угрозой убить ребенка.В эту минуту двери конференц-зала распахнулись и их пригласили войти. Генри Несс уже был там и вместе с ним — человек из ФБР в черном костюме, представители из французского посольства и люди из ЦРУ.— Итак, джентльмены, — начал Генри Несс, — давайте обсудим, что означает это похищение.Они говорили уже три часа, все время возвращаясь к опасениям Генри, связанным с переговорами по Ближнему Востоку. В комнате потемнело от сигаретного дыма. Государственные мужи утомились и стали менее разговорчивыми. Полиция сообщила, что все еще не имеет сведений о похитителях. Обсуждение постепенно сходило на нет. Когда Генри в пятнадцатый раз излагал свою собственную теорию преступления, зазвонил стоявший перед Гином телефон.— Извините, сэр, — сказал он и поднял трубку. — Кейлер.— Дорогой, это Лори.— А, привет! Послушай, милая, у нас в самом разгаре совещание. Мы заседаем уже несколько часов.— Ну ладно. Представление в цирке начнется не раньше девяти тридцати.— Цирк? О чем ты?— Это сюрприз. Мне удалось купить два билета на вечернее представление.Гин потянулся через стол за сигаретами.— Лори, мне неприятно говорить тебе об этом, но я не думаю, что мне действительно хочется идти туда.— Но дорогой, это представление будет исключительным. Говорят, там замечательные акробаты.Он закурил и почесал затылок, сдерживая раздражение.— Лори, должен тебе сказать, что после пятичасового совещания я меньше всего захочу идти в цирк. Будь умницей, сдай эти билеты.— О Гин!— Извини, любимая, но я очень занят.— Гин, я так хотела пойти.— Ну, может, в другой раз.— Все билеты уже проданы. Кроме того, сегодня особенное представление.— Что в нем такого особенного?— Просто особенное.Гин видел, что Генри Несс поглядывает на него с едва скрываемым неодобрением. Предполагалось, что новая администрация должна работать по принципу «всегда готов», звонки из дома в разгар напряженного политического совещания явно не одобрялись: По мнению Генри, государственный муж может быть женат только на своем рабочем столе и любой чиновник, который вечером приходит домой к своей жене, — двоеженец или, по меньшей мере, человек, нарушающий супружескую верность.— Я должен кончать разговор, — сказал Гин, — у меня совещание.— Ну пожалуйста, скажи «да».— Лори, я перезвоню тебе, мы обсудим это позже.— Я люблю тебя, Гин. Пожалуйста, скажи «да».Генри Несс недовольно кашлянул. Гин смущенно улыбнулся.— Хорошо, Лори, — сказал он, — мы пойдем. Зайди ко мне в офис около девяти. А сейчас я должен положить трубку.— О Гин, какой ты славный! Я так тебя обожаю.— Да, я тебя тоже. Ну пока.Гин положил трубку. Лицо у него было такое серьезное, будто ему только что позвонил министр Фиделя Кастро или британский премьер.— Я надеюсь, никаких семейных проблем, Гин? — спросил Генри Несс.— О нет, сэр, вовсе нет, извините.— Хорошо. Нам, политикам, и без домашних хлопот достаточно неразберихи в мире.Все громко подобострастно засмеялись и вернулись к обсуждению бесконечных версий похищения сына французского посла.Цирковое представление закончилось примерно в четверть двенадцатого. Гин чувствовал усталость и раздражение, когда они шли к автостоянке среди разбросанных коробочек от попкорна и оберток от жевательной резинки. Всюду горели фонарики. Клоуны и наездницы с обнаженными спинами расходились по своим автоприцепам, чтобы принять душ, выпить бутылочку пива и посмотреть ночную программу по телевизору.Ноябрьский вечер был сырой и прохладный, Гин поднял воротник плаща.Они опоздали к началу представления из-за пробок на дороге, затем обнаружили, что их места заняты каким-то типом в неказистом клетчатом пиджаке и пятью его упитанными детьми. В результате они просидели два часа на неудобной деревянной скамье среди кашляющих и чихающих детей и престарелых граждан. К тому же трудно было расслышать и разглядеть, что происходит на арене.Но Лори просто сияла от счастья. Он прикинул, как выгодно водить ее в цирк: это стоит дешево и при этом она получает такое удовольствие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50