Меня раззадорил интерес Силано.
– Капитан, вы, кажется, собирались продать его мне.
Капитан кивнул, надеясь, что теперь мы оба попались на крючок.
– Несомненно! Кстати, этот медальон, вероятно, принадлежал тому самому фараону, который держал в рабстве еврейский народ, освобожденный затем Моисеем.
– Ладно, я дам вам три сотни.
– А я готов заплатить пять, – бросил Силано.
Всем нам не терпится заполучить то, что хотят другие.
– Тогда я готов купить его за семь с половиной сотен, – заявил я.
Капитан следил за нами с напряженным вниманием.
– Семь с половиной плюс вот этот ассигнат достоинством в тысячу ливров, – прибавил я.
– То есть вы хотите прибавить к семи с половиной сотням нечто столь обесцененное инфляцией, что оно вполне сгодится ему для подтирки задницы, – парировал Силано. – А я, капитан, готов дать вам целую тысячу.
Запрошенную изначально цену перекрыли так быстро, что бывалого солдата взяло сомнение. Как и меня, его удивил интерес графа. Грубая поделка явно не стоила таких денег. У него возникло искушение быстренько спрятать ее обратно под рубашку.
– Вы уже предложили его мне за тысячу, – заявил я. – Как человек чести закончите сделку или бросайте игру. Я готов заплатить вам полную сумму и отыграть ее обратно за час.
Теперь уже я искушал его.
– Согласен, – гордо сказал он, точно офицер, защищающий честь полкового знамени. – Но с условием, что за несколько партий я смогу отыграть у вас медальон обратно.
Силано удрученно вздохнул, понимая, что такое affaire d’honneur.
– По крайней мере хоть сдайте и мне карты.
Меня удивило, что он так легко сдался. Возможно, ему лишь хотелось помочь капитану набавить цену и уменьшить мой выигрыш. Или он надеялся, что сумеет выиграть медальон за столом.
Если так, то его ждало разочарование. Удача не изменила мне. Капитан перебрал карт на этой раздаче и затем проиграл еще три партии, слишком полагаясь на чистое везение и не следя за тем, какие карты уже вышли из игры.
– Проклятье, – в итоге мрачно проворчал он. – Вам сегодня дьявольски везет. Я проигрался в пух и прах, видно, придется снова отправляться на войну.
– Это избавит вас от неприятных мыслей.
Под хмурым взглядом проигравшегося вояки я надел на шею медальон и прошествовал к зеркалу, явив дамам свой выигрыш, словно приз, полученный на сельской ярмарке. Покрасовавшись немного, я решил для надежности спрятать медальон под рубашку.
Тут ко мне подошел Силано.
– Вы служили у Франклина, если не ошибаюсь?
– Да, я имел честь работать под его руководством.
– Тогда, думаю, вы оцените мою заинтересованность.
Я коллекционирую старинные вещицы. И по-прежнему готов купить у вас эту подвеску.
Увы, одна куртизанка с соблазнительным именем Минетта, или Киска, уже нашептала мне о том, как ей понравилась моя новая безделушка.
– Мне лестно ваше предложение, месье, но я намерен побеседовать о древней истории в покоях одной дамы.
Минетта уже пошла вперед, чтобы развести огонь в камине своей комнатки.
– Логичный подход. Однако я могу предложить вам услуги настоящего специалиста. У этой старинной вещицы на редкость интересная форма и загадочная резьба. Люди, изучавшие древнее искусство…
– Могли бы оценить, не слишком ли много я выложил за мое новое приобретение.
Он упорно наседал на меня.
– Месье, я настаиваю. Я готов заплатить вдвойне.
Мне не понравилась его настойчивость. И меня как американца выводил из себя его надменный вид. Кроме того, если Силано так сильно стремился заполучить этот медальон, очевидно, он стоит еще дороже.
– А позвольте и мне настоятельно попросить вас признать меня честным победителем. И прошу учесть, что заинтересовавшаяся медальоном дама также имеет интересные формы и способна провести отличную, на мой взгляд, оценку.
Не дожидаясь ответа, я поклонился и отошел в сторону.
Тогда ко мне пристал успевший надраться капитан.
– Неразумно вы поступили, отвергнув предложение Силано.
– По-моему, вы сами твердили нам о необычайной ценности этой вещицы, ссылаясь на цыганского барона и крепостного тюремщика.
Офицер зловеще усмехнулся.
– Они сообщили мне также, что на этом медальоне лежит проклятие.
Глава 2
Это была жалкая попытка словесного реванша. Поклонившись мадам, я покинул ее заведение и вышел на ночную улицу, окутанную туманной дымкой новой промышленной эры. На западе красное зарево сияло над быстро разросшимся фабричным предместьем Парижа, предшественником заводских комплексов грядущей эры машиностроения. У дверей слонялся какой-то фонарщик в надежде на ночной приработок, и я порадовался, что удача продолжает сопутствовать мне. Лицо его смутно вырисовывалось под накинутым на голову капюшоном, но я заметил, что для европейца он смугловат: наверное, марокканец, рассчитывающий получить незатейливую работенку, на которую только и могли рассчитывать приезжие. Отвесив мне легкий поклон, он произнес с арабским акцентом:
– У вас, месье, вид счастливого человека.
– И я собираюсь стать еще более счастливым. Я хочу, чтобы ты довел меня сначала до моего дома, а потом проводил в дом к одной даме.
– Два франка.
– Три, если тебе удастся уберечь меня от грязных луж.
Как же приятно чувствовать себя победителем!
Свет был необходим, поскольку усердия революционных переделок хватило на все, кроме чистки и ремонта булыжных мостовых. Водостоки засорились, половина уличных фонарей попросту не горели, а остальные еле светились. Усугубляло положение и то, что новое правительство переименовало множество улиц в честь прославившихся героев революции, и горожане постоянно путались в новых названиях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153