Ты идешь?
Он уложил аппаратуру и теперь думал лишь о том, как бы скорее уйти, вновь оказаться на улице, на свободе. Для него это тело было безымянным, таким же, как все другие, которые он фотографировал в течение многих лет. Он бездумно делал свое дело, а остальное его не интересовало.
— Как насчет холодного пивка?
Шенье облизнул сухие губы. Ребята из уголовной уже уходили, и комиссар с завистью смотрел им вслед. Его работа только начиналась.
— Так,—произнес он.— Приведите сюда привратника. Он обошел комнату, небрежно перелистал несколько бумаг, заглянул в ящики письменного стола и... застыл от удивления, увидев никелированный револьвер 38-го калибра. Он долго смотрел на него, потом взял в руки и вынул обойму. Все патроны были на месте.
Комиссар положил револьвер на место. Потом склонился над трупом. Сильверу нанесли удар сзади.
— Интересно,— проговорил Шенье.— Они ударили его в затылок, а он упал вперед.
— Они?—переспросил Снмони.— Их было несколько? Шенье наклонил голову.
— Мне ничего неизвестно. Так просто —размышляю. Но, когда человеку наносят смертельный удар сзади, он падает назад. Спереди — вперед. Что от подсвечника, что от пули. Значит, первый удар был не смертельным. Он, наверное, упал, и убийца его прикончил.
— А потом?
Шенье достал из кармана сигарету.
— А потом?—Он Щелкнул зажигалкой.— Увидишь, что присяжные скажут о такой жестокости. Во всяком Случае на смягчающие обстоятельства убийце рассчитывать нечего.
В дверях послышался шум, и в комнату вошел полицейский.
— Привратник здесь, господин комиссар. — Пусть войдет,—сказал Шенье.
Вошел привратник. Он был бледен, дрожал, отчаянно старался не смотреть на труп.
— Как ваше имя?
— Леопольд, господин комиссар.
— Леопольд, а дальше?
— Леопольд Леопольд. Шенье нахмурил брови.
— У вас что, двойное имя?
— Ну, не совсем, господин комиссар, Леопольд — это мое имя и Леопольд — фамилия.
—Любопытно! Привратник кивнул.
— Надо сказать, что... я подкидыш или найденыш, как хотите. Имя мне дали по святому, чей был праздник.
«Приемным родителям бедняги явно не хватало фантазии»,— подумал Симони.
— Ладно,— сказал Шенье.— Что вам известно?
— Ровным счетом ничего! — последовал быстрый ответ.
— Маловато,— сказал Симони.— Вы не слышали шума?
— Никакого.
Привратник все заметней менялся в лице. По лбу его струился пот, а руки с трудом удерживали каскетку.
— Вы дрожите,— отметил Шенье, хмурясь.— Отчего? Леопольд указал на труп.
— Не могу видеть мертвецов,— ответил он.—Мне плохо становится. Может, спустимся ко мне.
Шенье пожал плечами. В этой истории все его нервировало. Предгрозовая духота летнего вечера, изнуряющая перспектива бессонной ночи, не говоря уже о сложности самого дела.
— Перейдем в соседнюю комнату. Пошли, Симони. Инспектор подтолкнул привратника к комнатке, где помещалась машинистка.
— Это вы обнаружили тело?
— Нет. Мадам Сильвер. Она разыскивала своего мужа. Вообще-то он должен был сегодня вечером пойти иа матч, и она беспокоилась, почему он не пришел.
— Хорошо. Мы сейчас расспросим мадам Сильвер. Симони, скажи кому-нибудь из полицейских, чтобы привел ее.
Может быть, это было не очень гуманно, но Шенье всегда рассчитывал на психологический шок.
Он резко повернулся к Леопольду,
— Этого человека убили около двух часов назад. Вы не заметили ничего подозрительного в здании? В нем помещаются лишь конторы, Я понимаю, что в течение дня здесь довольно оживленно, люди приходят и уходят. Но вечером должно быть тихо, а?
— Конечно.
— Значит, человек, который сделал это, не мог вылезти через крышу. Кто вышел из здания поздно вечером?
Привратник почесал затылок, — Месье Марко, но... — Кто это?
— Он работает в текстильной промышленности. Он ушел в половине девятого.
— Ах, так?
— Да, только в это время месье Сильвера здесь еще не было.
Шенье удрученно кивнул. Как и всякий раз, когда он начинал следствие, ему казалось, что он никогда не сможет раскрыть преступления.
— А к Сильверу никто не приходил?
— Никто. Вернее, я никого не видел. Понимаете... я на минутку отлучился...
— Куда?
— В табачную лавочку на углу. Но я видел, как кто-то вышел.
Когда?
Около половины десятого. Я собирался ложиться спать,
— Вы знаете этого человека? Леопольд кивнул.
- То есть я знаю его в лицо. Он часто бывает в здешних бистро,
— Чем он занимается?
— Не знаю. Похоже, ничем.
Симони взглянул на Шенье. В кабинете не нашли ни одного су, в то время как бумажник Сильвера был набит деньгами. Являлось ли ограбление мотивом преступления, было неясно,
— Вы знаете, как его зовут?
— Туан. Туан Олив.
Симони вновь взглянул на патрона. Это имя им кое-что говорило. Он открыл было рот, но в этот момент вошла мадам Сильвер.Внезапно Шенье почувствовал страшную усталость. Он отдал бы королевство за то, чтобы оказаться теперь в своей постели. Комиссаром овладело бешенство. Он должен до рассвета схватить того, кто сделал это. кто повинен во всех его неприятностях! До рассвета...
С того момента, как Туан зловещим тоном сообщила «Сильвер не согласен», мужчины, собравшиеся в «Золотой звезде», почти не разговаривали.Ришар, разумеется, молчал, как всегда, Туан выглядел подавленным; Вандербрук грыз ногти.
Наконец, марселец прочистил горло и, покачав головой, перевел взгляд с Туана на Вандербрука.
— Вы оба,— сказал Гюсту,— напоминаете мне кое-кого, кого я очень любил. Я так любил его, бедняжку, что даже боялся за него, когда он переходил улицу, Но теперь я спокоен, он в безопасности.
— В провинции?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38