— Туан Олив? — спросил он вполголоса.
— Ну!—ответил Туан.— И что дальше?
Ему это все не нравилось. Решительно не нравилось. От этих незнакомцев можно было ждать лишь неприятностей.
Мужчина вытащил левую руку из кармана. На его ладони блестел жетон, на который Туану не было нужды смотреть лишний раз, чтобы понять, что это такое.
— Тебе лучше пойти с нами,— сказал мужчина.— С тобой хотят побеседовать.
— Со мной? — удивился Туан.— Вы, часом, не ошибаетесь?
— Не ошибаемся. Ну-ка, пошли.
— Ночто я сделал?
— Сейчас тебе объяснят. Пошевеливайся. И не дергайся.
— Вот еще! —запротестовал Туан.
Он быстро перебирал в уме все свои проступки, за которые еще не был наказан. По какому делу эти легавые котят его привлечь? И как получилось, что они нашли его здесь, в этом баре, да еще в час ночи?
Подошел второй полицейский,
— Шумит?— спросил он угрожающе.
— Я? Я ничего не сказал!— осторожно возразил Туан. Он был стреляный воробей и знал что к чему.
— Тогда допивай, рассчитывайся и пошли.
Туан подчинился, Им овладело смертельное беспокойство.
— Куда идти? В участок?
— Поближе. Ты просто болван, что остался здесь.
— Не понимаю.— Туан вытаращил глаза.—Вроде б драки не было в квартале?
У него было одно объяснение: схватили остальных, а они его выдали. Ничего другого быть не могло. Не ожидал он такого от Гюсту и Вандербрука. Не в их интересах его продавать.
Дрожащей рукой он взял сдачу. У него пересохло во рту, а ноги стали как ватные.
— Куда мы идем? — спросил он еще раз, когда они вышли на улицу.— Вы без машины?
— Она нам ни к чему,— ответил один из полицейских.— Тут недалеко. Пойдем к Сильверу. Ты ведь хорошо знал Сильвера, а?
«Так и есть,— подумал Туан,— этот идиот все доложил полиции».
— Ну...—начал он,— знаете, в своем квартале... это почти как в деревне.
Но по-настоящему Туан испугался, когда увидел у входа в дом машину «скорой помощи», толпу зевак, полицейских, охраняющих вход, и черные автомобили префектуры.Тут его охватил ужас.
— Да что произошло? — крикнул он. Полицейский зло взглянул на него.
— А ты, может, не знаешь? Тебе рассказать?
Пробка вылетела из бутылки с шампанским со звукоприглушенного револьверного выстрела. Как только Жюль Бландье разлил по бокалам запенившееся, искрящееся вино, дверь раскрылась.
— Вот и они! — произнес Бландье.
Первым вошел Марсель. Его круглое лицо с перебитым носом —след старых ударов, полученных на ринге,— покраснело от радости.
— Ну, что скажете, ребята? —крикнул он и отступил в сторону, пропуская вперед Кида Черча.Раздался гром аплодисментов, и все или почти все бросились к нему. Только несколько запоздалых клиентов, не знакомых со здешними обычаями, удивленно наблюдали за происходящим.
Кид Черч смущенно улыбался. У него еще гудело в ушах, а тальк, которым он присыпал лицо, разумеется, не снял боли. Порой ему казалось, что бой продолжается, что удары обрушиваются на его голову. Он почти ощущал, как страшная кожаная перчатка бьет его по скулам, по челюсти.
И вдруг, несмотря на сердечную атмосферу, окружившую его в ресторане, он почувствовал себя совсем одиноким. Ему хотелось, чтобы Жасмина была здесь. Он надеялся, что увидит ее в ресторане, но она не пришла, Пока его массировали, он попросил одного из секундантов пойти поискать ее, но тот вернулся ни с чем. А Сильвер так- а не появился, и это было настолько непостижимо, что временами Кид спрашивал себя, не снится ли ему все это.
Валентин пригубил чересчур холодное шампанское и развалился в кресле. В какой-то момент он перехватил взгляд Роберты и прочел в нем разочарование. Лишенный ореола ринга, этот юноша превратился в простого парнишку, скромного, незаметного, скованного, с неловкими жестами, по-воскресному вырядившегося крестьянина.
Валентин чуть улыбнулся. Разочарование Роберты забавляло его и в то же время успокаивало.Царило всеобщее воодушевление. Барменша расставляла на стойке бокалы. Марсель во всех подробностях пересказывал бой, изображая в лицах самые интересные моменты, упиваясь своим рассказом, словно повествовал о сказочных подвигах античного героя.
Постепенно он, казалось, забывал про Кида Черча и так влезал в его кожу, что на месте славного победителя видел себя.
- В третьем раунде негр уже не держался на ногах.
Кид ему так обработал живот, что парень не мог больше дышать.Окруженный внимательными слушателями, Марсель вдруг принял стойку.
— А какой у него апперкот, дружище, какой апперкот!
И слушатели, все знатоки, переживали матч заново. В небольшом зале ресторана наступила тишина.
Гарсон, с трудом пробираясь с подносом между столиками, остановился, наконец, у столика Валентина.
— Мы уж и не ждали тебя, сынок,— сказал Бландье.
— Народу много, месье Жюль,— оправдывался официант.
Он разложил по тарелкам байонскую ветчину и исчез как раз в тот момент, когда зазвонил телефон.
— Симона,—попросил Кид Черч,—дайте-ка нам пару бутылочек шампанского. Заплачу завтра. Я еще не успел получить свою премию со всей этой суматохой.
— Возьми,— сказала Симона,—откроешь сам.
Она поставила обе бутылки на стойку и кинулась к телефону. Постепенно в зале вновь стало шумно. С улицы доносились ночные звуки Центрального рынка: грохот огромных грузовиков, крики торговцев и грузчиков, постукивание электрокаров. Именно в этот час начиналась жизнь причудливой и живописной фауны Чрева Парижа.
— Что с тобой? — тихо спросил Валентин. Роберта надула губы:
— Знаешь, я не очень-то голодна. Адвокат улыбнулся:
— Не обязательно быть очень голодной... Ветчина превосходная.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38