Всю ночь, держась за щеку, ходил туда-сюда из дома во двор и назад. Было совсем темно, я услыхал, как еле-еле тарахтит мотор. Кто-то ехал на малой скорости. Вышел на улицу и увидел, что подъезжает кто-то на мотоцикле. Он выключил мотор, открыл ворота и стал толкать мотоцикл руками. Тогда я узнал сына соседа Довлетгельды и сказал ему: «Браток, что-то припозднился ты сегодня», а он мне: «Поработал бы ты сам фельдшером». Больше ничего не сказал, но голос у него дрожал. Не понимаю, почему он ехал с выключенными фарами, почему не въехал во двор, а тащил туда мотоцикл с коляской. Это подозрительно. Подтверждаю, что было это в ночь с 3 на 4 марта. Отношения с Довхановыми обычные, соседские. Личных счетов не-имеем.
Л. Таррыхов».
В этом тексте были отчеркнуты слова: «...голос у него
дрожал», «...ехал с выключенными фарами», «...не въехал во двор, а тащил туда мотоцикл с коляской. Это подозрительно».
В девятом объяснении, другого соседа Довхановых, подтверждалось, что Довлетгельды вернулся третьего марта поздно ночью.
Хаиткулы перевернул следующую страницу. Вот санкция прокурора на арест Довханова. За ней — протоколы допросов...
Он вздрогнул, когда услыхал над собой вежливый голос сотрудника министерства. Оказалось, пришло время обеденного перерыва.
«Бекджан — не иголка, найдется...» —- сверлило у него в голове.
Это написал Довлетгельды, на которого падают все подозрения... Почему дело осталось незаконченным, если факты указывают именно на него? Пишет, что был в кино, на самом деле не был, «после кино» домой не поехал, вернулся поздно ночью... Судя по этим материалам, никто, кроме него, не имел личных счетов с Бекджаном, других имен и фамилий людей, бывших с ним в ссоре, по крайней мере, там нет. А как он оправдался, Довлетгельды Довханов? Оправдался, это ясно, иначе дело бы не приостановили. Значит, все ответы в других документах...
Чтобы скоротать время, Хаиткулы вошел в ближайшее кафе, съел пару сосисок, выпил два стакана кофе, согрелся. Время шло медленно, к тому же зарядил дождь. Он вынул блокнот и написал на чистой странице: «1. Назаров. (Сейчас.)
2. Бекджан Веллеков — Марал Веллекова?! (Вечером.)
3. Результат следствия?! (Сейчас.)»
Хаиткулы твердо знал, что, пока он не решит эти три вопроса, ничто другое его не будет интересовать. Может быть, он предчувствовал, что неоконченное дело об исчезновении Бекджана Веллекова войдет в его жизнь не только для того, чтобы прибавить материала для диссертации о методах ведения следствия? Может быть, и предчувствовал,.. Так или иначе, но прежде всего ему надо было знать ответ на третий вопрос: каков результат следствия?
Как часто самое, казалось бы, простое не сразу дается в руки. Когда он вернулся в министерство, его встретила закрытая дверь того кабинета Следственного управления, в котором он сегодня работал. В соседнем помещении ему сказали, что сотрудника управления срочно вызвали и сегодня его больше не будет.
Хаиткулы направился к выходу. Он торопился так, как торопится охотник, предвкушая удачную охоту... Ответы на первый и третий вопросы откладываются на неопределенное время; чтобы прояснить второй пункт, надо ехать в медицинский институт.
Давно он не ходил так быстро!.. Хаиткулы вдруг вспомнил, что в первые дни своей службы здесь, в министерстве, он не ходил, а почти бегал по коридорам, пока в один прекрасный день начальник отдела не вызвал его к себе и не прочитал нотацию о том, что он уже не студент и что в государственном учреждении держать себя надо посолидней. Сказал, что он напоминает ему одного сельского милиционера, который суетился попусту, когда не мог поймать преступника, и этим всех смешил... Хаиткулы часто бывал в селах и хорошо был знаком с жизнью тамошних работников милиции,— но в пререкания решил не вступать...
А если бы Ходжа Назарович остановил его сейчас и прочитал бы такую же нотацию, что бы он стал делать? Пожалуй, на этот раз сказал бы, что решительность и оперативность — самое главное, когда имеешь дело с нераскрытым преступлением.
Недалеко от министерства человек, собиравшийся сесть в служебный газик, выпрямился и помахал ему рукой. Хаитаулы прибавил шагу. Его сослуживец Аннамамед Гел-лиев стоял у открытой дверцы машины.
— Тебе куда, Мегрэ?
— В Красный Крест1.
— Поехали.— Аннамамед пропустил Хаиткулы вперед.— Садись скорей.
А дождь в это время припустил с новой силой. Хаиткулы юркнул в машину, поздоровался с шофером. Снял шапку, отряхнул ее. Аннамамед, увидев лужицу на полу, пошутил:
— Валла2, ты собрал в шапку весь сегодняшний дождь, пожалел бы свою голову. Не отсырела?
— Нет, капитан, не отсырела, я сделал это нарочно. Решил, что если моя шапка не впитает в себя весь этот дождь, то грунтовые воды поднимутся и на твоем приусадебном участке начнется наводнение.
— Вах, какие пошли люди! Вместо того чтобы сказать спасибо, что его подвозят, он сразу заставляет быть ему благодарным...
Они работали в одном отделе Министерства внутренних дел, занимали одинаковое служебное положение, хотя Гел-лиев был старшим по званию, и были большими друзьями. Как все туркмены, они любили неожиданные словесные схватки. Любой такой поединок кончался традиционным дружеским хлопком одного спорщика о ладонь другого. Так произошло и сейчас.
Лицо у Аннамамеда было полное и румяное, а фигуре явно не хватало милицейской выправки. Снять с него форму, надеть халат, дать в руки лопату — получится настоящий мираб! Внешность откровенно выдавала в нем человека семейного и домовитого, что и было на самом деле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50