Фактически он уже затянул ее!
— Что вы говорите, капитан? — оживился Уильямс.
— То, что сказал, — отвечал Мендвилл, но обсуждать эту тему не стал.
Однако Уильямс желал продолжить и переминался, вертя шляпу в грязноватых руках. Тогда лорд Уильям направил беседу в другое русло, вернее, вернул ее к тому, с чего она начиналась.
— Что вы намерены делать дальше, Уильямс? Куда отправитесь?
— Я? Почему бы не туда, откуда приехал? Обратно, за Брод-ривер. Так что, если ваша светлость имеет какие-нибудь сообщения или письма для Флетчелла, Куннингхэмов, Браунов либо других верных людей, то я как раз тот, кто может их передать.
— Письма… — улыбнулся лорд Уильям. — И вы еще говорите, что служили у Кекленда. Нет, нет. Да и нет у меня для них писем.
— Если бы вы сочли меня таким же внушающим доверие, как другие — те, кто уже выполнял поручения вашей светлости…
— Другие? — удивился губернатор. — Я не отправлял никаких писем. Кто вам сказал?
— Я всего лишь предположил, ваша светлость. Ибо как еще поддерживать связь с далекими местами?
— Только не письмами, — губернатор с видом знатока скептически покачал головой из стороны в сторону.
— Тогда устно. Поверьте, я всецело ваш человек. Вы не хотите передать никаких сообщений?
— Никаких. Передайте только, чтобы держали людей наготове.
— Разве вы не приказываете им начать вооружаться?
— Нет. Пока нет, если только у них не припасено в достатке вооружения и они не решат, что уже достаточно сильны.
Красивое юное лицо Уильямса разочарованно вытянулось.
— О, сил у них мало, и оружия тоже — это мне известно. Кроме того, там побывал Драйтон со своими антиправительственными речами, и ряды наши поредели.
— Новости несвежие, — вставил капитан Мендвилл.
— Да, по-видимому, это так, — вздохнул Уильямс. — Если бы мы могли рассчитывать на войска его величества!
— Потерпите, — отвечал ему лорд Уильям, — вы их непременно получите. Господь нам их посылает или кто-то другой, но вскоре ожидается их прибытие.
Взгляд Уильямса вновь зажегся нетерпением.
— Неужели, ваша светлость? — спросил он, затаив дыхание.
Молодой губернатор прошел за письменный стол.
— Вчера я еще не смог бы этого утверждать. Но сегодня получено письмо от королевского секретаря, — он указал на конверт, и Уильямс заметил, как омрачилось его лицо, а глаза погрустнели. — Его величество решил привести к повиновению весь континент — целиком. Так всем и передайте.
— Сэр, это развеселит их сердца, как развеселило мое. Ваша светлость имеет в виду, что к нам посланы солдаты из самой Англии?
— Да, именно так — сюда, в Чарлстон. — Но в голосе лорда Кемпбелла не чувствовалось радости. — Если мятежники не склонят свои упрямые головы, город очень скоро превратится в театр военных действий.
— Добрая весть, честное слово! — Молодой человек не сдерживал ликования. Капитан Мендвилл и даже безмолвный секретарь снисходительно улыбнулись, глядя на его оживление, но лорд Уильям оставался угрюмым. — Лишь одна новость обрадовала бы меня сильнее, — добавил Уильямс, — это если бы я узнал и был уверен наверняка, что Лэтимера повесят — как вы, ваша честь, пообещали. Но если вы подразумевали наказание за его поездки в Бостон или куда-то еще, то я сомневаюсь, что для обвинения хватит оснований. Ведь вам известно — он не так активен, как Драйтон и прочие. Если уж не удается привлечь к суду Драйтона — что можно сделать с Лэтимером?
— Против него у нас имеется кое-что посерьезнее, — сказал лорд Уильям.
— Если не хватает доказательств, мне доставило бы удовольствие получить их для вашей светлости.
— Не нужно, — благосклонно произнес губернатор, — я думаю, доказательства собраны полностью. Вы хороший парень, Уильямс. Я хочу показать вам нечто, благодаря чему вы вернете вашу землю, причем, возможно, с процентами — несколько акров мистера Лэтимера вам не повредят. Это должно вдохновить вас и в дальнейшем верно служить королю, как служили вы до сих пор. Иннес, подайте апрельский список, — обратился он к секретарю.
Мендвилл склонился к его светлости:
— Вы полагаете, это… благоразумно? — спросил он вполголоса.
Лорд Уильям нахмурился: ему показалось, что капитан Мендвилл чересчур много себе позволяет.
— Благоразумно? В чем, по-вашему, тут может заключаться неблагоразумие? Разве я выдаю что-то, чего нельзя разглашать?
Мендвилл поджал губы:
— Необходимо принять меры к неразглашению источника информации. Он слишком ценен, чтобы им рисковать.
— Ваш талант, Мендвилл, — указывать на очевидное.
— Это оттого, что очевидное зачастую ускользает от вашей светлости, — возразил Мендвилл со спокойной дерзостью, которую не склонен был скрывать.
— Будьте вы прокляты с вашим лестным мнением обо мне! Успокойте свое робкое сердце тем, что теперь очевидное от меня не укроется. — Он принял документ, протянутый Иннесом, и развернул, держа его в руках так, чтобы Уильямс мог прочесть. — Чье имя вы видите вот тут, в самом верху?
Дик Уильямс будто с усилием вчитывался.
— Я… Я неважно читаю, — сказал он.
Темные глаза Мендвилла внезапно метнули на него подозрительный взгляд.
— Но по вашей речи, сэр, — едко заметил он, — трудно предположить, что вы плохо читаете.
— О, я умею читать, — без тени волнения парировал Уильямс, — я большой любитель книг. Но мне редко приходилось читать написаное от руки, — все время, пока он говорил, глаза его были прикованы к испещренному строчками листу, — а здесь к тому же неразборчиво. Какой бы плут это ни писал, его следовало бы отправить в школу обучаться крючкам и палочкам… Понял наконец! Скорее угадал, ей-Богу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120