Ждет. Я ему сказал, чтоб шел в баню, уж больно черен с дороги-то.
Иван . Зови, зови…
Басманов . Воля твоя.
Иван (вслед ему). Федька… Скажи, чтоб дали фряжского вина Фряжское вино – заграничное, ввозимое из Италии.

да еды скоромной.
Басманов . Скажу. (Уходит.)
Иван (продолжая писать). Ах, поп, поп… Все перекроил, елеем смазал.

Входит Малюта Скуратов – широкий, красный, со всклокоченной бородой, в валенках, в дорожном сермяжном кафтане. Кланяется в пояс. Иван встает и обнимает его.

Иван . Малюта… Друг, здравствуй на много лет.
Малюта . Тебе на много лет здравствовать, Иван Васильевич.
Иван . Ты вовремя приехал. Я здесь – один, равно как в заточении, меж лютых врагов моих… Видишь, в смирном платье: смирение на себя наложил, чтобы псы-то притихли до времени… Тогда, в смертный час, все понял, все увидел, – у человеков сердца стали явны в груди их, алчность злобную источая…
Малюта . Что ж Сильвестр твой?
Иван . Сильвестр мне более не помощник… Он – с ними… Позавчерась в думе говорю: несносно нам более терпеть обиды от магистра ордена Ливонского, от немецких рыцарей, от польского короля да литовского гетмана… …несносно… терпеть обиды… от польского короля да литовского гетмана… – В 1558 году магистр Кетлер подписал договор с литовцами, и Ливонский орден перешел под протекторат Литвы и Польши.

Куда там! Думные бояре уперлись брадами в пупы, засопели сердито… Собацкое собранье! Князь Ухтомский отвечает: «Нет-де между нами единения, чтоб начинать войну с Ливонией, то дело несбыточное…» Князь Оболенский-Овчина предерзостно говорит мне: «Сидели-де мы века смирно, бог нас за то возлюбил, все у нас есть – сыты, а ты, царь, по младости лет жить торопишься…» Я и те слова стерпел… Ибо яда и кинжала боюсь…
Малюта . Что напраслину говоришь на себя, тебе ли бояться, государь… Ты – орел…
Иван . Верные люди нужны для замыслов моих… Тогда обид мне не терпеть…
Малюта . А я тебе, Иван Васильевич, обиду новую привез, горше прежних…
Иван (удивленно, настороженно). Это хорошо. Это – радость. Кто еще нас обидел?

Входит Федор Басманов и слуги с едой, питьем, миской для мытья и полотенцем.

Басманов (слугам, держащим миску, кувшин и полотенце). Приступите к нему, кланяйтесь.
Малюта (Ивану). Ты послал Ганса Шлитена в германские города …послал Ганса Шлитена в германские города… – В 1547 г. саксонец Шлитте, находившийся на службе у Ивана IV, по его поручению отправился в Германию «набрать там как можно больше ученых и ремесленников. Шлитте выпросил на это позволение у императора Карла V, набрал 123 человека и привез уже их в Любек, как ливонское правительство представило императору опасность, какая может произойти от этого для Ливонии и других соседних стран (…) Вследствие этого Шлитте был задержан в Любеке и посажен в тюрьму, а набранные им люди рассеялись» (С. М. Соловьев. История России с древнейших времен. Кн. III. Т. 5–6. М., Изд. соц.-эконом, лит., 1960, с. 499).

сведать и промыслить добрых людей, искусных в ремеслах, в пушечном и литейном деле, в зодчестве… (Обернувшись к слугам, сурово.) Отстаньте. Идя к царю, я руки мыл.

Басманов (слугам). Приступайте ближе, кланяйтесь ниже.
Малюта (покачав головой, засучивается, моет руки). Ганс Шлитен двести семьдесят добрых искусников нашел и отправил их через Ревель в Москву. (Махнув на слуг.) Идите прочь.
Басманов . Государь, стол накрыт, – фряжское вино и еда скоромная, перец, уксус, мушкатный орех… Иван. Садись, ешь, пей, Малюта. Басманов. Мне быть кравчим аль уйти? Иван. Налей вина ему и мне.
Басманов . Тебе – грех пить, государь, Сильвестр заругает.
Иван . Федька, ударю. Басманов. Воля твоя.
Малюта (садится за стол). Нанятых по твоему приказу искусников и ремесленников – двести семьдесят добрых людей – в Ревеле на морском берегу били и платье на них драли и велели им опять сесть на корабль и плыть обратно, в Любек.
Иван . По чьему приказу была обида моим людям? Малюта. По приказу великого магистра Ливонского ордена рыцаря Фюрстенберга. Иван. Ну, что ж, это – радость. Малюта. По его же письму в городе Любеке твоего верного слугу Ганса Шлитена заковали в железо и посадили в яму.
Иван . Радость мне привез… Ну, что ж… Будем и мы в решении тверды! (Взял нож и вдруг с диким криком всадил его в стол.)
Басманов (обернулся к нему, блуждая улыбкой). Давно бы так. А то все – квас да хлеб без соли…
Малюта . Государь, уж не хотел тебя кручинить. Слушай: из Ливонии перебежчики мне сказывали, – в Ревеле великий магистр после обедни говорил рыцарям гордые слова: московскому-де войску только на татар ходить, а против нас, рыцарей, оно слабо, пусть к нам сунутся московиты – мы их копейными древками до Пскова и до Новгорода погоним.
Иван . Дурак!.. Чего меня гневишь? (Закрывает лицо рукой, встает и уже спокойный подходит к аналою, Аналой – высокий покатый столик, на который во время службы в церкви кладут иконы и служебные книги.

где прикреплена свеча и лежит книга. Страстно втиснув пальцы в пальцы, взглядывает на образ. Глаза его снова возгораются, он оборачивается к столу.) А вам, собакам, то и потеха, то и радость, что огонь из глаз моих и речи с языка несвязные. (Возвращается к столу.) Гнев ум туманит, то-то вам веселье, бесам. (Наливает себе вина.) А нож всадить надо бы в тебя было, Малюта. Впредь остерегайся разжигать мой гнев, я – костер большой, опалю. (Жадно пьет.)
Басманов . Откушай, государь, на голодное брюхо захмелеешь…
Иван . Поди скажи думному дьяку, что с боярами говорить буду завтра… Пусть съедутся до заутрени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182