Швейцариха плюет, идет к входной двери, поправляя платок.

Копейкин . Дал он тебе двадцать пять рублей?
Швейцариха. Дал.
Копейкин (Скворцову). Запиши. (Матрене.) Обожди, с тобой не шутят, – тут дело большой важности.
Швейцариха. Чего тебе еще?
Копейкин . Григорий Ефимович тебе не говорил чего?
Швейцариха. Про что говорить-то ему?
Копейкин . Не говорил ли про какие дела государственной важности?
Швейцариха. А ну тебя, кобель. (Плюет, уходит.)
Копейкин (Скворцову). Запиши: плюнув, ничего не проговорила.

Выходит из той же боковой двери Распутин. Он с похмелья, – волосы, борода встрепаны. Вид – хмурый. Садится у стола. Сыщики при виде его вскакивают.

Распутин . Дунька, рассолу. Кобылища проклятая, Дунька!
Скворцов . Сейчас позову. (Рысью уходит.)
Распутин (Копейкину). Садись, Копейкин…
Копейкин (садится). Продрогли мы, Григорий Ефимович, на лестнице, пришли погреться. А мы рассчитывали – вы часов до двух будете спать, – поздновато вернулись.
Распутин . А тебе какое дело, сволочь. (Кричит.) Дунька, сука, чтоб тебя розорвало.

Входит Дуня, за ней Скворцов. Дуня ставит швырком на стол перед Распутиным чашку с рассолом.

Дуня . На, пей.
Распутин . А ты мне еще так швыркни раз. Я тебя швыркну. (Пьет.) Противная, стерва. Подай водки, закуски. Фу ты, черт, голова болит.

Дуня собирает закуску.

Копейкин . Где были, Григорий Ефимович?
Распутин . Где был, где был… Ты вот все, сукин сын, записываешь, терпеть я этого не могу. (Показывает ему кукиш.) Описывай.
Копейкин . По долгу службы, Григорий Ефимович. Вас же охраняем…
Распутин (идет к телефону). Спать не могу. Кофею много пить стал. (Говорит в трубку.) Царское Село. Соедини с Вырубовой. Как так нельзя? Это я, Григорий Новых. То-то, нельзя. Анну Александровну попроси, это я, Григорий. (Копейкину.) В любое время могу кому угодно позвонить, – хочешь – самой сейчас позвоню? (В трубку.) Ну, это я, ну, здравствуй, Аннушка… Ну, не сплю, ну, нервы у меня расстроены. Все насчет нашего узника думаю… Да Митрия Рубинштейна… Одни неприятности… Это юстиция – Макаров – нам гадит. Про Думу слыхала?.. Маму шпиенкой обозвали, – вот те крест… Сейчас у меня Симанович обещал быть, все расскажет… Позвоню… Ну, спи, спи, господь с тобой… (Вешает трубку, идет к столу.) Денег нет, вот что.
Копейкин . Это у вас-то, Григорий Ефимыч, нет денег.
Распутин . А я тебе говорю, что нет. (Выпивает, закусывает огурцом.) Ты, дурак, думаешь – сто рублей завелось в кармане, – так это деньги. Мне надо деньги большие, я человек государственный. Я Хвостова сместил, Протопопова назначил. Теперь мне требуется юстицию – Макарова – скинуть… Я свой Совет министров должен подобрать. Для этого – большие деньги нужны. Фу ты, скука какая… Заведи граммофон.

Копейкин заводит.

Выпущу из тюрьмы Митрия Рубинштейна – он мне, сколько захочу, – столько и отвалит, – полмиллиона.
Копейкин . Полмиллиона?
Распутин . В мое распоряжение. (Слушает граммофон. Внезапно.) Ах, язви его в душу!.. (Завизжал, сорвался с места, трет лицо.)
Копейкин . Что с вами, Григорий Ефимович?
Распутин . Вот я из-за чего спать не могу… Ах, сукин он сын… Этот мне старикашка поперек горла стал.
Копейкин . Кто, Григорий Ефимович?
Распутин (садится, выпивает). Да Штюрмер.
Копейкин (Скворцову). На кого замахивается! (Дает знак – записать.)
Распутин . Этот старикашка совсем с ума сошел… Какой он к черту министр, когда он ни черта в делах не понимает. Чуть свет глаза продерет, бисквитов с молоком натрескается и сидит в кабинете, морщится, – шишки у него, гиморой… Тьфу! Мы гадали – орел, а его в семь часов два лакея в постель волокут… Молчи, покоряйся, коли бог убил… А он – нет… Он – виляет… Он мамашке в глаза не глядит, врет… Копейкин, – я с тобой говорю…
Копейкин . Здесь, Григорий Ефимович.
Распутин . Кто Штюрмера министром посадил, я тебя спрашиваю?..
Копейкин . Вы, Григорий Ефимович.
Распутин . Так почему же он, сукин сын, меня не спросившись, в ставку поехал, и мамаша ничего не знала. (Стучит кулаком.) Как он смел без моего разрешения поехать в ставку, с папашей разговаривать… Папаша ему иностранные дела поручил сдуру.

Копейкин и Скворцов крестятся.

Я говорю – сдуру… Штюрмер у меня спрашивался – могу я ему иностранные дела поручить?.. Может, это сейчас – главный винт – иностранные дела… И к ним приставляют дурака, разбойника, Каина… Старикашка от рук отбился. Старикашка должен по веревочке ходить… А он сам стал прыгать. Мамаше не повинуется. (Кидается к телефону.) Телефон министра иностранных дел… Штюрмера… Министр дома? Как дома нет, что ты врешь, я знаю, что он дома… Ну, ну, передай министру: звонил Распутин, звонил гневно… Пусть задумается… Так и передай… (Швыряет трубку.) Я его сокрушу, старикашке – крышка… (Садится, выпивает.) Нет, дети, – тут самый корень гнилой. Корень вырвать нужно, и дело с концом… Покуда корень гнил – нет в государстве порядку… Разве я могу на его слово надеяться?
Копейкин . Про кого это?..
Распутин . Про кого?.. Пей водку, Копейкин. Я сейчас о таких делах думаю, – ты лучше за дверь отойди, а то страшно будет. На папашку, на царя не могу я надеяться…

Сыщики переглядываются, крестятся.

Он может мне каждую минуту изменить… Он несчастный человек, у него внутри недостает…
Копейкин . Не пиши этого, Скворцов, ни в каком случае…
Распутин (разгорячись). Он тебе перекрестится, будет креститься десять раз, и соврет… Разве это царь?. Царь – стена. Царское слово – вексель. А это что?. Зачем он Штюрмера помимо меня назначил? Арап, вот он кто…
Копейкин (Скворцову).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182