Будет так. Где обвинительный акт?
Сен-Жюст (подает рукопись). Черновик.
Робеспьер . Хорошо, я просмотрю. Иди. Оставь меня одного.

Сен-Жюст уходит.

Четырнадцать человек. Неумолимы законы истории. Я лишь орудие ее суровой воли. Ужасно, ужасно, – четырнадцать человек. Камилл, Дантон, Камилл, Камилл… (Оборачивается к двери, глядит, медленно подымается. На лице ужас.) Уйди, уйди, оставь меня. Я должен, ты понял, я должен. (Схватывает проскрипционный список, скомкивает, замахивается, со стоном опускается у стола.) Я должен…


Занавес


Картина шестая

Бульвар. На скамейке сидит Симон с газетой. В стороне торговка продает на тележке бобы.

Торговка (кричит). Арико вер! Арико, арико-ко! Зеленые бобы! Бобы, бо-обы… (фр. Haricots verts! Haricots, haricots-cots…)


Женщина в шали. Почем за ливр?
Торговка . Подумайте-ка сами. Вот продала на восемьсот франков, а надо купить дочери кашемиру на юбку, да чулок, да вина. Вот я все деньги и ухлопала… А нужно еще масла да соли. А хлеба вторую неделю не видим. С каждым днем все труднее жить, вот что я вам скажу.
Женщина в шали. Моя девочка со вчерашнего дня не ела, – может быть, вы уступите немного?
Торговка . Говорю вам – не могу. Проходите, гражданка…
Накрашенная женщина. Все, все с голода скоро подохнут, будь я проклята.
Хромая женщина. Вот она, ваша свобода, – умирать с голоду.
Накрашенная женщина. И они еще запрещают заниматься нашим ремеслом. Пусть мне отрубят голову, а я буду водить к себе мужчин. Я хочу есть. Все мы сдохнем.
Хромая женщина. Скоро, скоро придет и им черед, увидите.
Торговка (хватает хромую за юбку). Подождите-ка, гражданка, что-то ваше лицо мне знакомо.
Хромая женщина. Пусти, не смей меня хватать!
Торговка . Она! – я ее знаю, это аристократка. Держите ее, граждане!
Симон (подходит). Раскаркались, вороны! Что случилось?
Торговка . Позовите полицейского комиссара. Я добрая республиканка. Я требую, чтобы ее арестовали. Это бывшая маркиза де Шеврез. У нее на конюшне засекли до смерти моего родственника.
Хромая . Врешь, врешь, врешь!
Симон . Ого, вот оно что – заговор!
Накрашенная женщина. Врете вы все. Я не позволю трогать хромую. Она тряпичница. Тогда и меня берите вместе с ней.
Симон . А ты кто такая?
Накрашенная женщина. Я проститутка.
Симон . Ах, черт вас возьми, да здесь вас целая шайка! (Машет двум появившимся солдатам милиции.) Граждане, ведите-ка их всех к комиссару.

Шум, давка. Женщин уводят. Несколько женщин выбежали из толпы и опрокинули тележку с бобами.

(Гражданину в парике.) Вот видишь, почему добрый республиканец должен проводить круглые сутки на улице. Каждую минуту вспыхивают контрреволюционные заговоры. А ты читал сегодняшний декрет?
Гражданин в парике. Какой?
Симон (развертывает газету). Нищета объявлена священной. Священная нищета! Какие времена, а? Философские времена! Благороднейшие времена!
Гражданин с книжкой (гражданину в парике). Пьер, идем.
Гражданин в парике. Куда?
Гражданин с книжкой. В Конвент. Мне говорили: сегодня будет выступать Дантон. Его голова висит на волоске.
Гражданин в парике. Что это у тебя за книга?
Гражданин с книжкой. Анакреон. С пометками на полях. (Оглядывается, шепотом.) Собственноручными пометками короля.

Гражданин в парике берет у него книжку. Залившись слезами, раскрывает ее и целует.

Гражданин с книжкой. Ты сошел с ума!

Они уходят.

Симон . Эге, тут тоже что-то не того. (Подозрительно идет за ними.)

У опрокинутой тележки появляется женщина в шали. Она собирает бобы. Дантон смотрит на нее, выйдя из-за деревьев.

Женщина в шали (испуганно). Здесь, я думаю, не больше двух ливров?
Дантон . Да, я думаю, ни в каком случае не больше двух ливров.
Женщина в шали. Я положу ей деньги на тележку, но я положу меньше, чем она просила за два ливра. У меня больше нет денег. Моя девочка голодна. Если б вы знали, как тяжело жить.
Дантон . Для жизни наше время приспособлено плохо. Вы правы.
Женщина в шали. Я не жалуюсь. Разве я имею право жаловаться?
Дантон . Вы очень красивы. Вы это знаете?
Женщина в шали. Что вы, я так подурнела, сама себя не узнаю. Одна только моя дочка и находит меня красивой. Благодарю вас. До свидания.
Дантон . Подождите. (Снимает с пальца и дает ей кольцо.) Возьмите.
Женщина в шали. Но это очень ценная вещица. Я не могу взять.
Дантон . Прошу вас взять это кольцо на память от меня. Вы вдова?
Женщина в шали. Да, мой муж убит.
Дантон . На войне?
Женщина в шали. Нет. Его убили напрасно. Мой муж был поэт. Он должен был стать великим поэтом. Я ночью вытащила его тело из целой горы изрубленных трупов, а он мог быть гордостью Франции.
Дантон . Это было в сентябре?
Женщина в шали. Моего мужа убили в сентябрьскую резню. Убийцы будут прокляты, я знаю. Кровь их задушит. Я видела, тогда ночью они воткнули в землю факелы, сидели на трупах и пили водку, сыпали в нее порох. У них были черные, ужасные лица, этого забыть нельзя.
Дантон . У них были черные лица?
Женщина в шали. Они все будут прокляты. Будь проклят их вождь, чудовище!
Дантон . Кто, кто?
Женщина в шали. О, вы знаете его имя. Он, как сатана, простер крылья в те дни над Парижем.
Дантон . Вы уверены, что сентябрьскую резню устроил Дантон?
Женщина в шали (останавливается, глядит на него дико, с глухим криком отшатывается). Дантон!

Она скрывается за деревьями, он уходит за ней. Появляются Камилл и Люси.

Люси . Он опять с какой-то женщиной.
Камилл . Все эти дни у него жуткое влечение к женщинам. Он сажает их на колени, рассматривает руки, шею, лицо, глаза, он точно согревается их теплотой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182