Виденья приступают бесовские, бесплотные, но будто из плоти…
Малюта . После смерти царицы Анастасьи срок положенный прошел. Ожениться надо тебе, государь.
Иван (резко). Иди… Отнеси поклон твоей государыне. Иди!
Малюта . Спасибо, государь. (Уходит.)
Иван (один). Жена моя, Настасья, рано, рано оставила меня. Лебедушка, голубица… Лежишь в сырой земле, черви точат ясные глаза, грудь белую, чрево твое жаркое… Холодно оно, черно, прах, тлен… Смрад… Что осталось от тебя? Высоко ты. Я низко. Жалей, жалей, если ты есть. Руки мои пусты, видишь. Лишь хватают видения ночные. Губы мои запеклись. Освободи меня, ты – жалостливая… Отпусти… (Идет к столу, наливает вина, оглядывается на дверь.) Кто там? Входит Басманов.
Басманов . Прости, побоялся войти, слышу – говоришь сам с собой. Дьяк Висковатый прибежал с посольского двора, сказывает – великие послы приехали.
Иван . Откуда?
Басманов . Из Черкесской земли.
Иван . Сваты?
Басманов . Сваты. Два князя Темрюковичи. Пришли по твоей грамоте. Полсотни аргамаков Аргамак – лошадь кабардинской породы, высокая и худощавая.

привели под персидскими седлами, гривы заплетены, хвостами землю метут. Наши хотели отбить хоть одного, украсть. Драка была с черкесами. И княжна Темрюковна – с ними же. Висковатый сказывал: чудная юница. В штанах широких девка, глаза больше, чем у коровы, наряжена пестро – чистая жар-птица.
Иван . Беги на посольский двор. Скажешь князьям: государь-де велел спросить о здравии, да с дороги ехали б ко мне ужинать, просто, в простом платье. Тайно. Бояр-де не будет, один я. С сестрой бы ехали, с княжной. Мимо обычая.
Басманов . Воля твоя.

Картина третья

Там же. Много зажженных свечей. За дверью, что налево, играют на деревянных дудках. Из двери, что в глубине, входят скоморохи. Они в заплатанных кафтанах, в вывороченных шубах, некоторые в овечьих, в медвежьих личинах, с гуслями, с бубнами. Войдя, они заробели, застыдились; озираясь, крестятся на углы. Расталкивая их, проходят слуги с блюдами, с ендовами. Ендова – широкий сосуд с отливом или носиком для разлива напитков.

Скоморох – кудрявый, чернобородым, хитрый мужик.

Скоморох . Посторонитесь, посторонитесь, ребятушки, дай слугам пройти… Ну, что, все ли тут, все ли живы?.. Ой, страшно! Как его будем тешить, чем его потешать? (Услышал дудки). Слушайте, слушайте… Вон его тешат-то чем… Ай, ай, ай, – худо, плохо… Ребятушки! А ведь это – Сеньки-кривого, скомороха, дудошники… Ей-богу – его… Дурак, бродяга! Гляди ты, во дворец пробрался! Обида, ребятушки!

Из левой двери быстро выходит Басманов.

Басманов . Чашник! Меду больше не надо, не велено. Давай еще романеи, Романея – сладкая настойка.

скажи ключнику, чтоб старой выдал. (Увидел скоморохов.) Здравствуйте, скоморохи, разбойнички, воровская дружина!
Скоморох . Не занимаемся такими делами, боярин. Мы сказки говорим, старины поем, пляшем да промеж себя смешно бьемся. Мы – дружина добрая, спроси хоть всю Арбатскую слободу.
Басманов . А что невеселы?
Скоморох . Ели мало. С пустого брюха легли спать на подворье, да, вишь, нас разбудили, в сани покидали, мы испугались.
Басманов . Испугаешь вас, дьяволов, – калачи тертые.
Скоморох . Да уж, терли, терли, боярин, больше некуда.
Басманов (указывая на левую дверь). Идите туда смело.
Скоморох . Какое уж там смело, вот страх-то… (Громким, веселым голосом.) А вот они, вот они, дорожные старички, добрые мужички, в пути три недели, гораздо поспели, прямо с дороги князю с княгинюшкой в ноги… И-эх!

Все скоморохи ударили в бубны, заиграли на дудках, на домрах, на гуслях.

Скоморохи.

И-эх! На улице – дождь, дождь,
А в горнице – гость, гость.
На улице – тын, тын,
А в горнице – блин, блин.


Приплясывая, скоморохи уходят в левую дверь, в палату, где пирует царь.

Басманов . И-эх! «А в горнице – блин, блин!..»

Входит Василий Грязной, сотник, молодой, сильный, равнодушный; он – в колонтарах, Колонтарь – кольчужная рубашка из пластин без рукавов.

с кривой саблей на бедре, на левой руке – небольшой щит.

Грязной . Федор!
Басманов . Грязной, вот диво-то, – черкесы здоровы пить, их нашим медом не увалишь. Турьи рога потребовали. Государь мне только подмигивает: подливай. А сам – из чаши да под стол. По правую его руку – черкешенка, ни кусочка, ни глоточка, только ресницами махает. Царь ее глазами так и гложет.

Грязной берет у бегущего слуги ендову.

Слуга . Сотник, оставь, нельзя!
Грязной . Стукну – умрешь. (Наливает из ендовы в щит и пьет.)

Слуга убегает.

Басманов . Это – романея, не захмелей. Ты чего пришел?
Грязной (выпив все). Кислятина заморская. Тьфу… Бояре в сенях шумят, так-то бранятся, в латы мне жезлами бьют. Да на крыльце их более полета, – крик-та! Да челяди боярской с ножами, рогатинами бежит за ихними санями во все ворота. Не знаю – что и делать. Драться с ними? Как царь-то велит?
Басманов . Никого не пускать строжайше. Пусть думные бояре идут в палату, там ждут.
Грязной . Ладно. У меня юношей добрых десятка полтора, – справимся как-нибудь.
Басманов . А чего бояре всполохнулись?
Грязной . Черт их знает, – проведали, что царь пирует один с черкешенкой.

Из левой двери входит Иван. На нем светлое платье, золотая тюбетейка и вышитые сапоги. Хватает подсвечник со свечой, подает Басманову.

Иван . Свети. (Уходит вместе с Басмановым направо.)

За дверью налево слышна песня скоморохов. В двери – прямо – появляется князь Репнин.

Репнин . Не пожар ли? Что за притча? Ночь вызвездила ко вторым петухам, во Кремле все спят, а у государя в окнах свет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182