Именно половина, потому что фигурка была расколота по вертикали - от головы до ног - четким зигзагом, как бы символизирующим удар молнии. Статуэтка была в высоту дюймов шесть; единственная рука протянута в жесте благословения, а половина лица являла собой образчик ангельской красоты, ясной и безмятежной.
- Что это? - спросил он.
Мьюриел Хайкс-Бейли опять рассмеялась.
- Скоро мы это узнаем. Я собираюсь найти недостающую половину. Она из Юго-Восточной Азии. И это действительно древняя вещь. И подлинная.
- Юго-Восточная Азия? - переспросил Стивен с сомнением. - Что-то не очень похоже на Юго-Восточную Азию.
- Ее обнаружили в Юго-Восточной Азии, но не факт, что она происходит именно оттуда, - сказала Мьюриел. - Человек, который мне ее продал, говорил, что она происходит из Древней Персии и как-то связана с дуалистическим огненным культом Ахурамазды. Это верховное божество зороастрийцев. Что-нибудь слышал про эту секту?
- Только то, что они были огнепоклонниками. - В свое время Стивен очень внимательно и углубленно изучил предмет, который любил и которого боялся больше всею на свете. Но сейчас ему не хотелось в это углубляться.
- Она могла попасть в Азию вместе с армией Александра Македонского… мне кажется, если найти недостающую половину и сложить их вместе, это будет источник великой силы. Истинной силы. Если ты понимаешь, что я имею в виду. Хотя, если судить по тому, как ты дирижерствуешь…
- То есть, как я понимаю, ты приняла приглашение Пратны.
- Я ведьма, Стивен. И я умираю. Целыми днями сижу в инвалидной коляске и смешиваю травы. Ты удивишься, когда я тебе расскажу, кто ко мне ходит. Эта мадемуазель Бензино, например…
- Что?!
- Я делаю всё, мой мальчик. Я… шарлатанка, само собой. Но знаешь, пенсии покойного мужа мне не хватает. В Англии все очень дорого. Так что приходится мне профанировать древние формулы, чтобы обманывать богатеньких идиотов. Приворотные зелья варю, к примеру. Прорицаю, гадаю…
- Что ты ей сказала? - Стивен начал подозревать, что он стал жертвой какого-то заговора.
- Ничего такого, чего она не знала сама. Вот послушай.
Она нажала на кнопку в подлокотнике коляски. Комната наполнилась музыкой. Вторая симфония Малера. Запись из его серии.
- Неужели ты сам не слышишь? В этой музыке нет жизни… она бледная, Стивен. В ней нет огня. Нет огня! Огонь! Огонь! Ага, Стивен, кажется, я все-таки произнесла волшебное слово?
Да, все правильно, думает Стивен. Великого музыканта из меня не вышло. Музыка Малера вздымалась волной. Теперь он слышал, что он делал неправильно и как надо было сделать. Здесь - побольше настойчивости у струнных. Здесь - небольшое рубато , чтобы мелодия задышала. И без этого закостенелого напряжения. Это невыносимо, подумал он. По прошествии стольких лет. Они знают, знают… и они снова тянут меня в западню.
- Давай фотографии. - Мьюриел протянула руку, иссохшую кость, обтянутую желтой кожей.
Он показал ей Конрада Штольца и Тимми Валентайна. Похоже, она нисколечко не удивилась.
- Мне страшно снова встречаться с Богами Хаоса, - сказал он.
- Нам всем страшно. Но ты должен поехать. Вот из-за этого. А я должна разыскать недостающую половину фигурки. И все мы, Стивен, должны вновь разжечь пламя наших сердец прежде, чем мы умрем.
Потом они обнялись.
Холодные объятия, не приносящие утешения.
охотница
В доме громыхала музыка. Мария вышла на улицу, чтобы позвать Руди, который по обыкновению стоял у своего черного лимузина. На его отполированных туфлях и на козырьке фуражки вспыхивали отражения красных и синих огней светомузыки, мерцающих в окнах дома. Гости были повсюду; кое-кто вышел пройтись по лужайке и подышать свежим воздухом. Элегантные мужчины в смокингах и дамы в вечерних платьях прогуливались рука об руку со стильно оборванными неформалами - и попутно выпивали, курили и нюхали кокаин.
- Руди, - шепнула она. - Пойдем со мной. В рощу с надгробием.
- Тебе, наверное, нужно вот это. - Он достал из кармана и протянул ей распятие.
- Да, спасибо. Давай быстрее! А то кто-нибудь нас увидит.
Они поспешили к центру лужайки, где была рощица и могила Конрада Штольца со статуей поющего ангела. Луч лунного света, пробившийся сквозь густую листву, освещает…
- Я так и знала, - шепчет Мария и выставляет перед собой распятие.
На могильной плите - распростертое тело. Тучный мужчина в смокинге. Ворот рубашки расстегнут, галстук-бабочка лежит на груди. Струйка крови стекает с шеи и пачкает накрахмаленный воротничок.
- Надо его побыстрее того, - говорит Руди.
- Погоди. - Мария прикасается к лицу трупа. - Помоги мне его приподнять.
Взявшись с обеих сторон, они перекладывают бездыханное тело в более или менее удобное положение.
Вялая толстая рука внезапно вцепляется Марии в горло…
- Господи! Он живой.
- Просто пьяный в ломину, - говорит Руди.
Лицо пьяного мужика расплывается в рассеянной улыбке.
- И что нам теперь делать? Китти его пила.
- Но немного, так что она не успела его изменить. Если этого не повторится, то с ним, вероятно, все будет в порядке. Ладно, давай - помоги мне. Отнесем его в дом.
- На сегодня она успокоилась, интересно?
- Я думаю, да. Хотя… у него в крови один алкоголь. Ей мог не понравиться вкус. Может быть, он поэтому…
- Еще жив? - Как мне повезло, размышляет Мария, что мой мертвый сын такой внимательный и тактичный. За ним, конечно, приходится убирать, но он никогда не пьет там, где кто-то может наткнуться на его выпитых жертв. Какой у меня замечательный сын… А эта Китти… она вообще не умеет себя вести. Да и сама вся противная. Лучше бы Тимми не брал ее в дом, но что теперь говорить… страдание - удел матерей…
- Ладно, женщина, - говорит Руди, - давай помоги мне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133